Родная жизнь

29 октября члены общины архим. Сергия (Савельева) считали днем рождения своей общины и благословляли до конца своей жизни. В этот день были арестованы пятеро из них: отец Варнава, Душенька (Е. Савельева), Наташа, Юра, Василий Савельев (в будущем - о. Сергий). Через тридцать с лишним лет после этого, 29 октября 1960 года о. Сергий в своем письме говорил об этом так: «Родные мои и любимые. С вами всем сердцем в этот вечно памятный, дорогой, светлый день. День становления, после которого жизнь приняла совершенно определенное направление, вполне оправдавшее себя». В этот же день в Москве был арестован и духовный руководитель маросейских «покаяльных семей» – сщмч. Сергий Мечёв.

Отец Сергий (Савельев) был убежден, что возрождение Церкви нужно начинать с возрождения соборности, с соборности снизу доверху¹. Самое главное, что было утрачено, считал он, – это община, которая была в первые века, когда люди жили единодушно, помогали друг другу, когда «слово Божие прошло весь мир, и имя Христово было всем открыто» и церковь процветала². «Община – один к одному. Полное доверие друг другу. Полная ответственность друг за друга»³. И поэтому возрождение церкви отец Сергий видит через возрождение общинной жизни.

Идея эта не новая – опыт общинной жизни в церкви существует изначально. Для многих поколений христиан главным примером жизни в церкви всегда являлась и является община Господа с Его учениками. В 1930-е годы будущий прот. Николай Афанасьев, тогда еще мирянин, написал статью о роли церкви в обществе, где говорится, что учение о Церкви есть учение об общине, что побеждать зло Церковь может только созидая себя саму как общину, в которой зло мира уже преодолено⁴.

Когда рождались общины

Община о. Сергия (Савельева) родилась в условиях гонений на Церковь: общинно-братское движение в то время стало своеобразным ответом на антицерковные действия советской власти. Как отмечает известный церковный историк М.В. Шкаровский, «в отличие от дореволюционных времен главной целью братств было духовное воспитание христиан, способных сохранить жизнь по вере в условиях гонений»⁵. Так например, одним из направлений деятельности Александро-Невского братства, созданного в Петрограде в 1918 г., являлось создание полулегальных монашеских общин в миру, подготовка молодых образованных священнослужителей, способных в будущем осуществить возрождение Церкви.

И если организаторами общин, возникших в первые послереволюционные годы, являлись приходские священники, духовники, связанные со старчеством (о. Алексей Мечев, о. Спиридон (Кисляков), о. Николай Смирнов и др.), то впоследствии во главе общин становятся миряне и молодые священники со светским образованием (о. Сергий Мечев, о. Анатолий Жураковский, о. Борис (Холчев), Василий Савельев и др.), а в жизни общин участвуют представители всех слоев общества, в т.ч. интеллигенция, профессора, студенты, монашествующие, епископы⁶. В общинах христиане учились жить вместе по Евангелию и служить в Церкви по образу Христа. Например, в «маросейской» общине писал о. Павел Флоренский, «отец Алексей учил своею жизнью, и всё вокруг него жило, каждый по-своему и по мере сил участвовал в росте духовной жизни всей общины. <…> Тут не было никакой внешней организации, но это не мешало быть объединенными единым духом»⁷.

Суть жизни этих общин выразил в письме к своей пастве из ссылки о. Сергий Мечёв: «Принятие семьи своей от руки Господней, пребывание с ней в единении, в любви, в служении, и, как следствие этого – венец отношения к ней – желание непрестанного купножития с ней в сем веце и в грядущем – вот основы заповеданного нам пути, исполненного Самим Христом Спасителем»⁸. Именно пастырская ответственность друг за друга общинников, сплоченных в небольшие духовные семьи, помогла общинам выжить в хаосе войн и репрессий и «сохранить и передать потомкам «дух Маросейки»⁹ в общине о. Сергия Мечева, дух «родной семьи» в общине о. Сергия Савельева.

Община Василия Савельева собиралась в Москве в то же самое время, что и «мечевская», недалеко от Маросейки – в храме свв. Косьмы и Дамиана в Старопанском переулке. Духовное родство этих общин не подлежит сомнению¹⁰, символично, что и арестованы они были в одну ночь – 29 октября 1929 года. Считая этот день днем рождения общины, о. Сергий (Савельев) позже написал: «Господь не защитил нас от тяжелых испытаний, но в то же время даровал нам многоценное сокровище – родную семью»¹¹. Почти все члены общины были сосланы в Северный край. В этих испытаниях еще больше укрепилась духовная связь между членами общины, которая поддерживалась через письма, через молитву друг за друга, через послушание старшему, через поездки в места ссылки, которые они называли «по святым местам»².

Послушание старшему

Письма Василия Савельева играли особую роль в духовной жизни членов общины – и тех, кто был в ссылке, и кто остался в Москве. «Мы стремились выполнить каждое слово, воплотить в жизнь каждый его совет. Так было за все годы нашей разлуки» – писала его жена Лидия. Этому способствовало не только принятие его как старшего, но и наличие Христовой любви между ними, «которая безгранична»¹³.

Это необходимое условие христианской жизни, в какой бы форме эта жизнь ни воплощалась. Старший в общине, так же, как и настоятель прихода, должен не только вести духовное руководство, но и сам быть примером для её членов. Сестра о. Сергия Душенька¹⁴ писала, что не помнит в жизни брата ни одного случая, когда слово его расходилось с его жизнью¹⁵.

По словам преп. Симеона Нового Богослова, «кто верует, что в руке пастыря находятся его жизнь и смерть, тот никогда не воспрекословит. Неведение же сего рождает прекословие, причиняющее духовную и вечную смерть»¹⁶. Послушание старшему, умаление себя ради сохранения родной жизни оказалось посильно не для всех – трое членов по разным причинам ушли из общины. Василий и все родные остро переживали уход и приложили много труда, чтобы их удержать, но «победило <…> другое начало» – нелюбовь, т.к. «любовь не разъединяет»¹⁷. Для о. Сергия было очевидно, что это – грех: тот, кто уходил из общины, пусть даже и в монастырь, рвал связи любви¹⁸. Так получилось, что почти все, кто отошел от «родной жизни», физически погибли: Олег Богоявленский (впоследствии архимандрит Феодор, сщмч.), его сестра Ольга, Юрий Александров, Всеволод Иванович Шманкевич. Все, кто сохранил верность пути и друг другу, собрались вместе для совместной жизни в Боге, а лагеря и ссылки только изгладили грехи и страсти¹⁹.

Духовное единство

Находясь в лагере, Василий хорошо чувствовал духовное состояние каждого и все разногласия, которые возникают между членами общины, в каждом видел даже зародыш тех настроений, которые, развившись, могут причинить большой вред и даже погубить. Он решительно вскрывает корни болезни в своих письмах: «Когда у вас тишина и единомыслие, тогда у меня радостно на сердце; а когда у вас нестроения, тогда мрак подавляет меня» ²⁰. Василий призывает своих родных хранить единомыслие: «Берегите друг друга святою любовью. <…> Живите так, чтобы у вас было одно сердце»²¹. Особую задачу ставит он своей жене: «А тебя, Лида, прошу свято хранить единомыслие среди родных. Отдай на это все свои силы, а если нужно, то и жизнь»²².

«Мы были различны во многом, но родная жизнь мало-помалу приучила нас побеждать наши размолвки и непонимание» – писала Лидия Савельева (впоследствии – монахиня Серафима) в своих воспоминаниях. Постепенно родные обретали полное внутреннее единение, когда «до конца» могли понять друг друга и придти к единому решению, превозмогая ради ближнего свои немощи и личные стремления. Письма родных подтверждают, что разделявшие расстояния, не препятствовали их единству. «Хотя я нахожусь от тебя далеко, но всегда ношу тебя в своем сердце и в нерушимом единении пребываю с тобою духом»,²³ – писала м. Евдокия (Савельева), сестра о. Василия, ему из Архангельска в лагерь.

Молитва

Одним из самых важных духовных дел, соединяющих общину, о. Сергий считал общее молитвенное делание. Он говорил о том, что единство людей осознается только в молитвенном восприятии жизни, «когда стихают в нас порочные страсти». Душа человека без молитвенного общения с Богом чахнет, поэтому молитва всегда должна удерживаться в сердце.

Молитвенная жизнь в общине была тщательно продумана и выверена временем. Особое место в молитвенном делании отец Сергий отводил утренним молитвам, призывал родных вставать пораньше. В общине было такое понятие как «родное утро». «Не забывай о родном утре. Утренняя молитва определяет весь день. Не забывай и о нашем особом маленьком правиле: шесть раз «Богородице Дево» с земными поклонами»²⁴, – писал Василий из лагеря своей жене. Эта утренняя молитва в трудное время соединяла родных, разделенных большими расстояниями. «Теперь как будто кто-то за нас беспокоится, чтобы молитва своевременно началась, и в нужный час будит нас»²⁵, – отвечала Лидия Василию, который печалился, когда молитва у кого-то не получалась. Он писал в Москву: «Не могу не пожалеть и о том, что те часы молитвенного отдыха, которые мы имеем, вы не разделяете с нами. Это наше разделение печально не только для нас, но и для всех родных, так как совместная молитва – это самое святое и дорогое, что мы имеем в этой жизни»²⁶. Родные, оставшиеся в Москве, старались как можно чаще посещать богослужения в храмах. Это отнимало много времени и сил, особенно перед работой. По совету о. Сергия стали совершать акафисты дома, и пришло понимание, что общинная молитва не менее благодатна, чем молитва в храме²⁷.

Аскетика

Жизнь общины невозможна без внутреннего аскетического делания каждого её члена. О совлечении с себя «ветхого человека» говорят многие св. отцы, например, свт. Тихон Задонский: «Если кто хочет Христовым быть <…>, должно тому непременно последовать Его стопам, должно <…> распять плоть со страстями и похотями, должно совлечься ветхого, <…> или плотского человека»²⁸ и «облечься в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истин» (Еф 4:25). В общине отца Сергия это называли «родными трудами». Это означало постоянное самоотвержение, борьба со страстями и желаниями, которая является, по словам отца Сергия, «внутренним пролитием крови», капля которой «преображает человека и мир, окружающий его»²⁹. Все размолвки, разобщенности между собой родные старались преодолевать Христовой любовью.

Даже в отношении Лидии к дочери Катюне отец Сергий видел «ветхое материнство», преодолеть которое возможно тем, что «вопреки своему ветхому естеству, забывая себя, растить в себе любовь Христову к ней»³⁰. Это же подтверждала мать Мария (Скобцова): «…только та материнская любовь, которая видит в своем ребенке подлинный образ Божий, присущий не только ему, а и всем людям, но отданный, как бы порученный на её ответственность, который она должна развить и укрепить для всей неизбежной на христианском пути жертвенности, только такая мать любит своего ребенка подлинной христианской любовью»³¹.

Любовь

Родную жизнь невозможно созидать без исполнения заповеди Нового завета, которую дал Спаситель Своим ученикам: «да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15:12). Именно эта Христова любовь, любовь жертвенная, легла в основание родной семьи и стала главным её смыслом. Она не раз спасала родных от великих бед. «У нас нет ничего, кроме Христовой любви, но эта любовь и есть то, что единственно нужно нам в этой жизни»³², – писал Василий из лагеря. Эту любовь родные смогли пронести через все испытания, до конца жизни сохранив преданностью Богу и друг другу. «Сквозь тучу всяких забот, горестей, волнений и немощей жизни, слава Богу, все еще теплится огонек нашей святой Христовой любви. К этому огоньку тянутся многие»³³.

В истории церкви ХХ века есть много примеров, когда единство любви устанавливало между людьми связь, не разрушаемую никакой разлукой. Так, архим. Гурий (Егоров) писал из ссылки своим братчикам: «Желаю я, чтобы между нами не было уз пространства. Желаю, чтобы ясно чувствовали Вы не ослабевшую и вечно развивающуюся духовную молитвенную связь с нами. <…> Я особенно ясно понимаю теперь, что значат слова Христовы к ученикам: «Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас» (Ин 14:20). И если Христос в Тайне страшной и в молитвах – с нами и с вами, то мы всегда – вместе, и всегда счастливые и утешены во веки. Христос посреди нас»³⁴. Подобные свидетельства о переживании своего, неподвластного расстояниям, мистического единства с духовными чадами дают  еп. Афанасий (Сахаров), о. Сергий Мечев, архим. Таврион (Батозский)  и еще многие. Отец Сергий Мечев, который окормлял свою общину до самой своей мученической кончины в 1942 году, незадолго до своего ареста говорил, обращаясь к своей пастве: «В эти дни гонений мы должны теснее сплотиться друг с другом, по-настоящему любить друг друга и помогать друг другу, сострадать, терпеть недостатки друг друга и носить тяготы друг друга. Об этом духе единения и любви нам надо молиться в этот день Тайной вечери, где Христос показал образ служения ближним, друзьям»³⁵.

Во всех трудных обстоятельствах о. Сергий советовал не падать духом, а уповать на Господа, и тогда «Господь сохранит всех нас»³⁶. «Смысл нашей семейной жизни в том и заключается, чтобы нам все глубже и глубже обретать единение во Христе»³⁷, и тогда тьма «бессильна поглотить тех, кто связан узами любви, так как в ней присутствует Сам Христос: "Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них" (Мф 18:20). Вот родная жизнь и является исполнением этого завета»³⁸.