«Сокровище России»
Что в наследии нашей страны является сокровищем и ждёт своего возрождения? Какие пути возрождения лучшего в наследии России мы видим? – этим вопросам был посвящён разговор в рамках интерактивного проекта «Сокровище России» на площадке «Отношения церкви и общества» фестиваля «Преображенские встречи. Имеющие надежду». Мы адресовали поставленные вопросы Николаю Сванидзе, историку, журналисту и члену Общественной палаты РФ, Арсению Рогинскому, председателю международного «Мемориала», и Дарье Виолиной, режиссеру, автору фильмов об узниках ГУЛАГа.
Николай Сванидзе, историк, журналист, член Общественной палаты РФ
– Какие сокровища духовные, а может быть материальные, были в России, у человека как такового, у русского народа, которые ждут своего возрождения? И какие из них безвозвратно утеряны, а какие находятся под спудом, и на них можно опираться?
– Я бы в данном случае говорил скорее о возрождении каких-то вещей, связанных с ментальностью. Можно это назвать духовным – это красивое слово и во многом правильное. Но я бы сказал, что это проблема ментальная. Это то, что было разрушено за долгие десятилетия советского режима и не восстановлено, к сожалению, после ухода этого режима. Это элементарные вещи, здесь не нужно ничего открывать, все давно открыто. Это уважение к человеку, уважение к человеку в самом себе, то есть чувство собственного достоинства. Это уважение к труду, которое провозглашалось столько раз в течение последнего века, начиная с 1917-го года! «Человек труда», «труд в основе всего», «кто не работает, тот не есть» – на зубах навязло. Но этого не было! Это все было на уровне слов. Труд не уважают. И нет у людей не то что уверенности, а даже мысли о том, что можно достойной жизни добиться трудом. Вот это должно вернуться. Человек труда должен быть реально уважаем. Его столько изводили в течение долгого времени и, в конечном счете, извели.
Уважение к закону. К закону государственному, который не случайно появился. Нормальные государственные законы – это плод многих столетий человеческой мысли. Как сделать так, чтобы люди жили спокойно, чтобы они не убивали друг друга, чтобы они воспитывали детей. Уважение к закону Божьему, который тоже имеет прямое отношение к закону государственному. Они переплетаются. Вот мне кажется, это все надо возвращать. Это очень важно. Это предмет очень тесных, очень глубоких, несиюминутных взаимоотношений между обществом, отдельным человеком, государством и церковью. Вот только, как мне кажется, в этом четырехугольнике можно добиться возвращения этих ценностей.
Дарья Виолина, режиссер, автор фильмов об узниках ГУЛАГа
– Если говорить о возрождении, то я бы говорила о том, что необходимо вернуть представление о чести и совести. Не путайте это с коммунистическими лозунгами – не о той чести и не о той совести. А просто о чувстве человеческого достоинства, вернуть понятие предательства и не предательства. Что для этого нужно? Мой коллега Сергей Павловский часто, когда мы говорим о картине «Дольше жизни», вспоминает пятую заповедь «Чти отца и мать свою и продлятся твои дни на земле». Это очень важно. Чти отца и мать в широком смысле – конечно, не только своих отца и мать. Просто мне кажется, что тема сохранения памяти в самых разных ее проявлениях – это краеугольный камень для единства народа. Простите, это может быть чуть пошлое выражение, но на самом деле, это же действительно важно для единства страны, ощущения родины, для сострадания к своей родине, к своей стране. Очень важно не начинать вдруг с чистого листа и говорить: там были проблемы, не будем говорить о том, что было, начнем сегодня жить по-новому. Так не бывает. Нельзя сегодня начать жить по-новому, не опираясь на предыдущий опыт, даже если он был горький. Тем более, если он был горький, надо об этом говорить, надо знать и постараться не повторить. Или наоборот: не отринуть прошлое как нечто ненужное, а наоборот, попытаться взять из него лучшее. Тем более, что и время сегодняшнее, на мой взгляд, дает гораздо меньше, к сожалению, примеров взлета человеческого духа, в то время как оглядываясь назад, в моем представлении, таких примеров гораздо больше. И, вообще, большое видится на расстоянии, как известно. И это очень важно – иметь какую-то точку отсчета, иметь какую-то точку нравственных ориентиров в прошлом, на которые тебе хотелось бы опираться. Мне кажется, что патриотизм, отнюдь, не подразумевает восхищения своей страной. Патриотизм, безусловно, подразумевает любовь к своей стране, боль за свою страну, попытки самому что-то сделать для своей страны. Но это совершенно не означает, что ты не должен замечать ее недостатков. Возрождая Россию, мне кажется, нужно помнить ее историю и делать все, что в твоих силах, чтобы сохранить эту память и попытаться что-то самому сделать, не просто обсуждать, не просто критиковать, но каким-то образом созидать.
Арсений Рогинский, историк, председатель правления правозащитного и благотворительного общества «Мемориал»
– Мне кажется, что в России всегда было слишком много государства – и это государство довлело над человеком – и слишком мало человека. Вот в этом соотношении «человек-государство» человек был как бы ничто, а государство – всё. Мне кажется, что в России всегда было очень мало общества, общественности, как раньше говорили. Мне кажется, для того, чтобы мы изменились, и страна изменилась, и общество изменилось —нужно развитие российской общественности, развитие российского общества в первую очередь. Я думаю, что нужны множество разных компаний, групп, кружков, мелких и крупных общественных организаций, формальных и неформальных. Они существуют в России. Их должно быть намного больше. Они должны действовать намного эффективнее. Люди объединяются вокруг какой-то цели, просто так они не объединяются. Люди объединяются с готовностью что-то делать вместе. Этого должно быть много, и очень много, для того чтобы в обществе развилось то, чего в нем сейчас очень мало: нужно, чтобы в обществе развилось доверие друг к другу.
Доверие — это ключевое основание для того, чтобы что-то вместе делать. Я боюсь говорить слово «любовь», оно по-разному всегда может трактоваться. Но часто в процессе совместного делания возникает то удивительное чувство друг к другу, которое даже больше, чем доверие, которое, может быть, и называется любовью. Это счастье – с теми, кому ты доверяешь, с такими же, как ты, делать общее дело. Дело может быть самое разное. Одни занимаются тем, что помогают больным детям, другие – тем, что помогают, скажем, мигрантам. Третьи – например, «Мемориал» – занимаются какой-то более общей и, как кажется, более абстрактной темой памяти о страшных страницах нашей истории, без которой будущего тоже быть не может. Четвертые занимаются защитой прав людей. Пятые занимаются защитой природы. Главное, чтобы люди нашли свою тему и нашли людей, с которыми хорошо и комфортно ею заниматься. И тогда возникнет доверие между ними, любовь, и тогда работа их, может быть, к чему-то и приведет: к тому, что в конце концов нас – общество – станет так много, что работа наша станет заметна, ощутима. И будет ясно, что и человек главнее, чем государство, и мы, общество, тоже важнее, чем вот эти институции, которые должны исполнять нашу волю. Случится ли это? В нашей истории были разные этапы, когда общество становилось чуть больше, чуть сильнее, когда оно было более радостно, люди были открыты друг другу. Наступали другие страшные эпохи, когда страх объял всех, и он был не случайным; государство подавляло общие инициативы. Страх должен исчезнуть, доверие усилиться, энергия наша не должна исчезать – а она и не исчезнет. Я в этом уверен.