«Нам открылась совершенно новая жизнь...»

О том, что в Петрограде горячо откликнулись на январский призыв патриарха Тихона в 1918 году об объединении в союзы и братства, известно достаточно хорошо. Действительно, к 1922 году в городе существовало около тридцати православных братств или объединений, братских по духу, но названных в целях конспирации как-то иначе. Часть из них даже объединились в Союз-содружество православных братств, который хотя и просуществовал не более трех лет, но сыграл большую роль в жизни всей епархии.

В братства входили люди обоего пола, самого разного возраста, клирики и миряне, монашествующие и семейные. Несмотря на то, что это были объединения взрослых людей, детям и молодежи уделялось в них серьезное внимание. По понятным причинам подрастающее поколение уже не могло изучать в школе Закон Божий. Наоборот, с ранних лет они видели разрушение храмов и поношение их служителей, а исповедание веры с самого начала требовало от них подвига.

До переворота

Нужно сказать, что детям уделялось внимание и в братствах Петербурга. Два из них даже были созданы именно с этой целью: Братство церковно-приходского воспитания детей при храме великомученицы Екатерины и Братство православного воспитания детей при Троицком соборе Лейб-Гвардии Измайловского полка. Еще одно братство Петрограда - во имя Царицы Небесной - открыло первый в России приют для детей с диагнозом идиотия и эпилепсия, призревавший до 475 человек.

Дореволюционный исследователь истории церковных братств Александр Папков в своей работе «Церковные братства. Краткий статистический очерк о положении церковных братств к началу 1893 г.» заботу о религиозном просвещении детей (а не только взрослых) называет первым из трех основных направлений деятельности дореволюционных братств наряду с миссией и благотворительностью.

Православному воспитанию молодежи также уделялось большое внимание еще до переворота. Настоящей духовной школой для многих будущих членов братств было существовавшее в Петрограде Общество религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви, основанное в 1881 г. с целью «утверждения и распространения во всех слоях русского народа истинных понятий о православной вере и благочестии»[1]. Это было уникальное межприходское объединение, охватившее своими беседами, проповедями и лекциями, собиравшими сотни и тысячи слушателей, почти все храмы Петербурга. Члены Общества проповедовали на фабриках и заводах, в учебных заведениях и даже в светских салонах. Число слушателей, присутствовавших на встречах и беседах, проводимых Обществом, достигало 300 тысяч человек в год[2]. К 1917 г. число членов Общества превышало тысячу человек.

Именно в этом Обществе возникло Христианское содружество учащейся молодежи, в которое вступали молодые люди обоего пола для собственного воцерковления и понимания, как они могут послужить в Церкви. Немаловажное значение в деятельности Общества имело и участие студентов Духовной академии.

«Особенно молодежь горела духом»

О жизни молодежи уже в послереволюционном Петрограде можно прочитать в воспоминаниях члена Александро-Невского братства Н.С. Чистоткиной: «В 20-м и 21-м годах, несмотря на тяжелые условия голодного и холодного существования (очень плохо было с топливом) и всякое неустройство во всех областях хозяйства города и страны в целом, верующие люди находили великую поддержку в церкви, в церковных службах, крестных ходах, ночных молениях, беседах. Особенно молодежь горела духом. При многих храмах были молодежные объединения, кружки, детские группы, многие учились в богословском институте, посещали пастырские курсы»[3].

Одним из наиболее значимых собирающих молодежь объединений стало Александро-Невское братство, бывшее наиболее активным и авторитетным братством Петрограда. Изначально при создании в него вошла значительная часть членов молодежного кружка, существовавшего при Александро-Невской лавре еще до переворота. Руководителями и основателями братства были также достаточно молодые люди - три иеромонаха Иннокентий (Тихонов) и родные братья братья Гурий и Лев (Егоровы), еще недавно сами учившиеся в духовной академии.

В отличие от других братств Петрограда Александро-Невское не имело специализации (благотворительной, издательской или какой-либо еще). Его члены (численность братства в разные годы менялась от 70 до 450 человек) успевали действовать сразу по многим важнейшим направлениям церковной жизни[4], при том что внутренней, молитвенной, аскетической жизни в братстве также уделялось важное место. Ясное видение нужд церкви позволяло им оперативно начинать новые виды братской деятельности, как это было как раз с активизацией работы с молодежью и подготовкой молодых людей к монашеству, когда возникла угроза физического уничтожения всех православных епископов.

Молодежь играла большую роль и в других братствах. Например, в Захариевском братстве своей активностью, образованностью и способностями выделялись три молодые женщины. Евгения Миллер закончила Парижский университет, Ольга Костецкая - Петроградский женский педагогический институт, а Вера Киселева - столичные педагогические классы. Правда, в Захарьевском братстве эти женщины пробыли недолго. Достаточно скоро они разочаровались в личности его руководителя - Александра Введенского, будущего деятеля обновленческого раскола, и одна за другой перешли в Александро-Невское братство.

К сожалению, мы почти ничего не знаем о Молодежном братстве ревнителей церковного пения на Охте, которое возникло под руководством священника Валентина Колчева[5] в 1924 году. Однако сам факт его существования говорит о том, что о собирании молодежи заботились разные священники города.

Дети и подростки

При многих братствах Петрограда существовали специальные филиалы - детские союзы.

Например, известно, что в Вознесенском братстве, которым руководил священник Иоанн Чокой, существовали и детский союз, и кружок молодежи. При Воскресенском миссионерском братстве действовал известный в городе Детский союз для детей от четырех до тринадцати лет. Это братство существовало при Андреевском соборе на Васильевском острове. Детский союз регулярно устраивал различные вечера, утрен­ники и даже детские пасхальные богослужения[6].

Конечно, воспитанием детей в вере занимались не только в братствах. Митрополит Вениамин (Казанский) распорядился заводить специальные кресты, хоругви, иконы и облачения для детей и подростков, чтобы они участвовали в богослужениях и крестных ходах.

Монахи Александро-Невской Лавры руководили 69 детскими кружками, в которых изучался Закон Божий. Существовал детский союз при Кашинском подворье на Выборгской стороне. В Крестовоздвиженском храме группа студентов Богословского института из одного брата и восьми сестер под руководством прот. М.В. Митроцкого проводила беседы не только со взрослыми, но и с детьми. Детей учили церковному пению, устраивали для них загородные экскурсии и детские вечера, привлекали к уборке храм.

В Союзе-содружестве: «неси слово Христово детям, подросткам, молодежи и взрослым»

Неудивительно, что при такой активной заботе в разных братствах о детях и молодежи образовавшийся в 1920 году союз-содружество православных братств Петрограда также говорит о них в своем уставе.

Здесь важно отметить, что этот устав никоим образом не был «спущен сверху»: приняли его пять братств, которые собрались на учредительную конференцию для того, чтобы поделиться своим опытом друг с другом и со всеми другими, кому это будет интересно. Устав, который был составлен руководителями Александро-Невского братства, не был обязательным. Он лишь показывал основные направления жизни братств — того, что они считали наиболее важным в жизни церкви на сегодняшний день.

В разделе устава под названием «Просветительно-миссионерская деятельность братства» говорится в первую очередь о проведении различных встреч для взрослых, а также - об «организации кружков молодежи с религиозными целями». Отдельно в уставе говорится о «просветительной деятельности по религиозно-нравственному воспитанию и образованию детей и подростков». Ее цель: «заложить в них религиозно-нравственные начала жизни, воспитание в них будущих деятельных братчиков, и выражается в организации для них преподавания Закона Божия, в устройстве особо для них богослужений, крестных ходов, паломничеств, а также в учреждении для них разумных развлечений, экскурсий и пр.».

О внимании, с которым относились старшие братства к детям и молодежи, свидетельствует Краткая памятка братчику, составленная архимандритом Гурием (Егоровым), одним из трех основателей и руководителей Александро-Невского братства, и принятая на 2-й общебратской конференции в 1921 году. Приведем ее целиком.

• Живи под руководством духовника;
• Неси послушание по указанию руководителя братства;
• Соблюдай молитвенное правило;
• Посещай братские богомоления и праздничные службы;
• Будь скромен в одежде. В прическе и во всей своей жизни;
• Неси слово Христово детям, подросткам, молодежи и взрослым;
• Почитай каждого лучше себя.

Одна из 5 секций первой конференции Союза также была посвящена детям. Отвечал за ее работу будущий новомученик иеромонах Лев (Егоров)[7]. Работа этой секции продолжилась и после завершения конференции, в рамках общебратского Совета. Работа этой, как и других секций, носила практический характер: в них активные братчики могли трудиться не только на уровне своих братств, но и на уровне всей епархии. Заседания совета проходили ежемесячно[8].

Понятно, что при таком регулярном общении на следующий год, в 1921 году, работу секций конференции готовили не только их руководители, но и ближайшие помощники. Так, отцу Льву в подготовке детской секции помогали священник В. Ерин и мирянин Н. Вертоградский. Помимо этого на конференции было решено среди других вопросов обсудить «просветительное дело (детские содружества, библиотеки, отношение к Богословскому институту, миссионерство)».

К сожалению, на сегодняшний день мы не имеем данных о том, как проходили эти конференции, что именно обсуждалось в отношении детей, подростков и молодежи. Однако и имеющиеся сведения свидетельствуют о том, что члены братств ощущали реальную ответственность за подрастающее поколение, которая осуществлялась в их конкретных действиях. Поэтому неслучайно советские «Известия» писали в апреле 1922 года: «В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путем молодежь…»[9].

***

В заключение стоит отметить, что больше всего на детей и молодежь влияло то, что никакими уставами и решениями, пусть и рекомендательными, не опишешь. Например, можно вспомнить Елизавету Вендланд, будущую монахиню Евфросинию. В ее воспоминаниях приоткрывается разгадка того, что так привлекало молодежь к братской жизни: «В 1926 году... в пастырском училище появилось... лицо, которое произвело коренной переворот в наших душах и определило дальнейшее течение нашей жизни. Это был архимандрит Гурий. ...Нас не столько заинтересовали его лекции, сколько то, что в нем мы сразу почувствовали духовного руководителя. Богослужения в пастырском, посещение киновии открыли нам какую-то совершенно новую жизнь людей, посвятивших себя Богу... Я поняла, что и для меня возможна и необходима такая жизнь. И с тех пор я как бы обручилась с намерением отрешиться от своих интересов и жить для Церкви».

В это время Елизавете было двадцать шесть, ее сестре Екатерине двадцать три, а их брату, будущему митрополиту Иоанну, — семнадцать. Все они со временем вступили в братство, приняли монашество и оставались верны Богу до конца. А начался их путь со встречи сначала с одним человеком, живущим для Церкви, и затем с целым братством таких людей. И это общение было гораздо более убедительно, чем все атеистические лозунги и репрессии советской власти.