Маленькая книжка для выяснения больших вопросов

Александра Алексеевна Ершова (урожденная Штевен, 1865-1933) – православный просветитель, педагог, писатель, настоящая русская женщина. Издание «В тюрьме в 1920 году» является началом серии книг воспоминаний о жизни А.А. Ершовой и содержит дневниковые записи о ее заключении в советской тюрьме во время гражданской войны.

Ведущий вечера Владимир Ильич Лавренов, кандидат исторических наук, член геральдического совета при Президенте Российской Федерации отметил, что книга «В тюрьме в 1920 году» относится к категории изданий – «маленькая книжка для выяснения больших вопросов».

И действительно, презентация книги незаметно переросла в мини-концерт-размышление, где в светлой и доброжелательной атмосфере звучали теплые воспоминания членов семьи и друзей Ершовых-Левицких, размышления историков, инсценировались страницы избранных писем из книги в режиссуре внучки А.А. Ершовой Александры Петровны Ершовой, демонстрировался слайд-фильм о жизни Александры Алексеевны Ершовой.

Лейтмотивом же встречи оставались размышления Александры Алексеевны о революции и ее последствиях для жизни нашей страны: «Как это было по словам Христа перед потопом и будет, по Его словам, перед страшным судом, люди жили как привыкли жить: ели, пили, покупали, продавали, женились и выходили замуж, мало думая о том, как на глазах у них быстро и неудержимо, словно карточный домик распадалась и разрушалась великая русская империя, со всею ее славой, обаянием и могуществом, со всем ее сложным устройством и многообразной, быстро развивавшейся промышленностью, с ее несметными богатствами и сокровищами, с достигнутой уже культурой и многими ценными творческими задачами и начинаниями. А России, недавней России как будто уже не было, а обыватели были против большевиков и только. Даже те стойкие и доблестные люди, которые проливали свою кровь в рядах добровольческой армии, боялись вызывать протесты и разногласия, и потому едва решались сказать слово в защиту прежней России. Какое-то странное затмение обуяло тогда всех, и все жаждали нового и ничего не помнили, ничего не любили и не ценили в прошлом».

Сегодня и в церкви, и в обществе при оценке событий 1917 года высказываются различные точки зрения, даются противоречивые оценки. Александра Алексеевна уже тогда, почти сто лет назад увидела самую суть происходящего и задала самый главный вопрос: как будут люди жить без Бога?

«Страшные были тогда времена и страшные совершались дела и события. Как ни ужасна всякая война, все же особенно ужасна была та яростная, неизбежная, междоусобная война. Дьявол зло надсмеялся над теми наивными, горделивыми, безумными, которые, будучи весьма гуманными и просвещенными, хотели революции и спустили с цепи зверя. Ведь важно было даже не разорение, не обнищание страны, не страдание и гибель многих тысяч, но нечто гораздо более существенное и грозное: растление человеческого духа, падение нравов, затемнение умов, одичание, озверение. Может ли все это быть прощено, может ли быть забыто? Может ли когда-либо вновь водвориться тот "мир на земле" и то "между людьми благоволение", которые ведь все-таки были, и были так еще недавно!» – через это вопрошание А.А. Ершова обращается и в сегодняшний день, призывает задуматься о жизни, о ее смысле, ее сути.

Выпускающий редактор, сотрудник редакционно-издательского отдела Свято-Филаретовского института, исследователь истории Русской православной церкви ХХ века Ольга Владиславовна Борисова рассказала, почему издательство Свято-Филаретовского православно-христианского института совместно с Культурно-просветительским фондом «Преображение» решило выпустить эту книгу: «Это историческое свидетельство, реальная картина времени. Уже одного этого было бы достаточно для публикации этих воспоминаний. Но еще важнее видение событий глазами верующего человека. Даже в заключении, перед лицом безбожной власти Александра Алексеевна исповедала веру во Христа, свидетельствуя о Боге, о жизни по вере. Именно вера помогает ей принять те тяжелые обстоятельства, в которых она оказалась и то, что происходит вокруг. Она пишет: "Странно видеть эти сотни и тысячи людей, в которых едва мелькает луч сознания. Управляемые и управляющие большею частью одинаково не ведают, что творят. Что для одних — холодный ужас, то для очень многих, для всех этих грубоватых, беспечных “новых“ людей – пустяк и чуть ли не забава…" И на фоне этих по-человечески ужасных событий Александра Алексеевна жалеет тех, кто Бога не знает. И это сочувствие к людям, не знающим Бога, превалирует в ней над собственными несчастьями, дает силы и в этих условиях говорить о своей вере, делиться ей».

Внучка Александры Алексеевны Александра Петровна Ершова, кандидат педагогических наук, научный консультант московских школ рассказала: «Я родилась уже после гибели бабушки. У нас в семье всегда говорилось о ней уважительно, в комнате висел ее портрет. Но по-настоящему интересоваться бабушкой я стала только лет в пятьдесят. В 1980-х годах ее старшая дочь Мария Михайловна напечатала на машинке небольшой текст воспоминаний Александры Алексеевны "Моя биография". Прочитав его, я была так впечетлена, что у меня такая бабушка, что всем – и друзьям, и знакомым, и на работе – стала о ней рассказывать. Постепенно стали публиковаться небольшие заметки о бабушке в газетах. А еще через какое-то время мы с сыном поехали в Яблонку, небольшую деревню под Арзамасом, где Александра Алексеевна открыла первую школу. Там, в местном клубе нам показали спектакль о бабушке, где играли местные учителя и жители».

Алексей Владимирович Левицкий, внук Александры Алексеевны Ершовой, поделился воспоминаниями о старшей дочери Александры Алексеевны, своей матери Марии Михайловне Левицкой: «Дочь и мать связывала глубокая вера в Бога, стремление жить по Христовым заветам. Они были духовно самыми близкими людьми. Это стремление прошло через всю жизнь Марии Михайловны. Мария была старшим ребенком в семье и на ее плечи легла вся нагрузка. Но у нее была такая вера, которая помогала ей преодолевать все трудности».

Ольга Владимировна Синицына, публикатор, исследователь архива А.А. Ершовой рассказала, что воспринимает встречу с Александрой Алексеевной Ершовой как ответ свыше на внутреннее вопрошание, касающееся поиска той России, которую мы потеряли и которую мы не знаем: «За время работы с архивами у нас завязалось настоящее дружеское общение и с Александрой Петровной Ершовой, и с Натальей Владимировной Левицкой. Взаимная заинтересованность в изучении и передаче наследия Александры Алексеевны нашим современникам позволила начать работать с архивом и готовить воспоминания к изданию. У Александры Алексеевны многому можно учиться, особенно же ее отношению и любви к России и народу. И после революции она остро переживала свое призвание к христианскому просвещению. Это видно из ее писем, дневников, воспоминаний. В неопубликованной записке "О некотором делании", датированной августом 1929 года А. А. Ершова (Штевен) пишет: "Могут миновать гонения, – и проповедь, поучение должны будут широко развернуться и принять иные формы, чтобы действовать не на избранных только, а на все великое множество людей, теперь отпавших, равнодушных и даже враждебных вере и церкви"». 

Посмотреть на издание с точки зрения существующего корпуса исторических источников о гражданской войне, опубликованных материалов и документов, и оценить то новое, особое, своеобразное, что есть в воспоминаниях Александры Алексеевны, позволили сообщения двух историков, приглашенных на презентацию.

Дарья Аркадьевна Тимохина, аспирант Санкт-Петербургского государственного университета, сотрудница издательства «Посев», назвала эту книгу большой удачей для историков, занимающихся проблемами гражданской войны: «До нас дошли немногочисленные свидетельства очевидцев красного террора на юге России, в Крыму, на Украине. Узники раннесоветских концентрационных лагерей и тюрем ЧК, участники гражданской войны не оставили никаких дневников и воспоминаний, так как либо сами погибли, либо их свидетельства не сохранились. Для выживших же память о тех днях была крайне травматична, об этом не хотели говорить или писать, а зачастую и просто боялись... В наши дни история гражданской войны приобрела "скелет" – основные имена, операции, а вот "мышц" – историй обычных людей, вовлеченных в круговорот революционных событий и испытавших на себе непосредственно все тяготы гражданской войны – так и не нарастили… В своих воспоминаниях А.А. Ершова рассказывает о своих сокамерниках, соседях по тюрьме – совершенно разных людях, от крестьян до дворян, представителях как бывших классов и сословий, так и новой власти, по каким-то причинам тоже оказавшихся неугодными. Она показывает, что в такой экстремальной для человека, для человеческого духа ситуации, все ведут себя по-разному. Мы видим, как примеры расчеловечивания, падения нравов, падения духа людей, так и примеры подвигов, взаимовыручки».

Андрей Александрович Кострюков, доктор исторических наук, доцент кафедры истории Русской православной церкви Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета: «Это книга, которая говорит о правде. До тех пор, пока мы не узнаем всю правду о том, что пережила страна, мы не достигнем никакого примирения. Часто приходится слышать: историю надо уважать, историей надо гордиться. Я всегда пресекаю такие разговоры, потому что в истории есть и то, что нужно уважать, и то, что уважать нельзя, что нужно презирать, заклеймить как преступление. Историю надо просто знать. Но как знать, если не все открыто? Материалы официальных исследований, статистики будут читать не многие. Личные источники воспоминаний, такие как эта книга – намного более востребованы и крайне важны. Александра Алексеевна чуть ли не на каждой странице пишет, что люди привыкли к смерти, что их уводят на расстрел, а остальные веселятся, ухаживают друг за другом, поют и ждут, пока придет очередь следующего. Как это возможно объяснить? Автор не только описывает, что происходило, она пытается все проанализировать. Анализ ее не всегда приятен и для нас, и для всей православной церкви в целом. Она говорит, что русский народ надо снова просвещать, нужна новая проповедь христианства. Люди воспитывались в православии, все были верующими, ходили в храм. А что-то повернулось – и обнаружилось и безверие, и над церковностью в лагере стали смеяться. С чем это было связано? Она как педагог старалась ответить на эти вопросы. Совет Александры Алексеевны применим не только к лагерю, но и к каждому из нас: надо думать только о том, что необходимо для выживания и думать о Боге. Все остальное суетно и на самом деле – не нужно. Все это ставит воспоминания Александры Алексеевны на более высокий уровень, чем просто историческое свидетельство. Сейчас нужно как можно больше публиковать подобных свидетельств, популяризировать их и, может быть, только тогда мы что-то исправим и изменим к лучшему».

Александр Михайлович Копировский, профессор Свято-Филаретовского института отметил, что книга называется «В тюрьме в 1920 году»: «Когда человек оказывается в тюремных условиях, особенно человек, совершенно не предназначенный для тюрьмы, то и в нем что-то раскрывается, с ним самим что-то происходит, что-то отмирает. И нет никакой гарантии, что раскроются самые лучшие черты, потому что там человека ломают через колено. Александра Алексеевна смогла сохранить в себе не просто самые лучшие черты русского дворянства, русской традиции, русской души... Она не выживала в тюрьме, она жила. В этой тюрьме, где каждую минуту могла умереть. В ней был внутренний духовный стержень, не железная воля, а именно духовный стержень… То, что А.А. Ершова приобрела в тюрьме, важно с точки зрения вечности. Когда человек проходит такие испытания, не обязательно искать мгновенный результат, есть еще ценность его опыта с точки зрения вечности. И эта книга помогает нам не только разобраться в истории, но и немножко посмотреть в вечность, и в этом ее громадная ценность». 

В заключение встречи Владимир Ильич Лавренов подчеркнул, что издание книги приурочено к столетию русской катастрофы, последствия которой мы переживаем по сей день: «Не все это понимают, как катастрофу, значимость и трагедийность событий столетней давности. И всегда встает вопрос, как жить дальше, нужно ли нам осмыслить происходящее? Ответом на этот вопрос могут послужить слова из переписки Александры Алексеевны с Дмитрием Ивановичем Шаховским, министром временного правительства, земским деятелем. В 1923 году Александра Алексеевна пишет: "Я больше, чем когда-либо, боюсь сделать кому-либо больно или кого-либо порицать (из хороших людей). А между тем произошло то, что не может не терзать наши души, и что, конечно, подлежит суровому порицанию. Все мы виноваты, одни – больше, другие – меньше. Все мы должны каяться и, вероятно, каемся или каялись. Но с какого момента? В какой степени?.. Я нимало не сомневаюсь, что прежние наши стремления (это наше восстание на прежнюю власть и прежний строй, это расшатывание и разрушение прежних устоев, религиозных и нравственных) были страшной, преступной ошибкой…"»

Здесь Александра Алексеевна предстает как государственник в хорошем смысле этого слова, человек понимающий и осознающий и свои собственные ошибки, хотя она и не была революционером. Это очень важно в год cтолетия русской катастрофы – вспомнить примеры таких людей, примеры покаянных движений в нашем народе, примеры национального покаяния, которые мы знаем с XVII века. Они помогут нам в юбилейный год более внимательно отнестись к нашей истории, к самим себе и вспомнить о нашей стране, которая сегодня требует особой молитвы.