«За прошедшие четверть века прожито, наверное, столько, сколько в иные века Церковь не проживала и за целый век»

– Сейчас исполняется не только 25 лет нашему братству, но и двадцатипятилетие тех возможностей, которые открылись для церкви после празднования 1000-летия крещения Руси. Я помню, как много тогда было надежд и стремления изменить то, что было связано со скованным положением церкви в течение многих десятилетий (в те годы Вы как-то проводили опрос – многие ли из прихожан могут сказать после службы, о чем говорилось в чтении Писания, и практически никто не смог). Что изменилось за эти годы, а что ещё нуждается в изменении?

– Прежде всего хотелось бы поздравить Преображенское содружество малых православных братств с 25-летием их создания. За прошедшие четверть века, прожито, наверное, столько, сколько в иные века Церковь не проживала и за целый век, а то и за больший отрезок времени. Изменилось очень многое. И многое сделано, в том числе усилиями православных мирян. Скованного положения Церкви, конечно, больше нет. Впрочем, в каком-то смысле мы всё ещё в начале пути – хотя не каждый, наверное, в Церкви и в обществе это осознаёт.

Да, восстановлены тысячи храмов и сотни монастырей. Интеллектуальное пространство нашей Церкви умножилось в сотни раз. Можно вспомнить, что в те годы, когда было создано Преображенское братство и когда ваш покорный слуга начинал свою церковно-общественную деятельность, круг людей, занятых этой деятельностью и имевших общественно значимые христианские цели, исчислялся, может быть, несколькими сотнями людей, а до этого, в 1980-е годы – несколькими десятками. Сегодня таких людей тысячи и тысячи, и между ними есть разномыслия: многие из них по-разному смотрят на будущее стран исторической Руси и на будущее Церкви. В любом случае очевидно, что количество событий, текстов и просто активных делателей стало гораздо больше. Почему же я считаю, что этого мало? Потому, что мы слишком привыкли – кто в советское время, а кто на опыте жизни в диаспоре – смиряться, соглашаться с тем, что православные христиане в своем обществе являются не хозяевами, а некоей ведомой силой, призванной жить в конечном итоге по чужим правилам. Вот эта психология вечного меньшинства, вечных диссидентов – или вечных соглашателей, что очень близко одно к другому, – вряд ли приемлема для свободного православного народа, составляющего в той или иной стране большинство.

Мы должны переходить на новый уровень церковно-общественного действия, пытаясь строить жизнь общества по слову Христову, пытаясь сделать заповеди Евангелия нормой жизни – для тех, кто крещён, но не вполне просвещён. Это касается не только внутрицерковной ситуации, но и таких областей жизни, как экономика, управление, культура, педагогика, здравоохранение, СМИ и так далее.

Нам было вместе очень комфортно жить на интеллигентских кухнях 1990-х годов или в маленьком мирке церковной бюрократии, церковных школ и издательств того времени. Но сегодня с этим комфортом нужно окончательно распрощаться, как и с неэффективностью нашей деятельности, в том числе со старым добрым постсоветским тайм-менеджментом, в рамках которого можно опоздать с началом мероприятия на полтора часа.

И, конечно, нужно просвещение. Нужно брать из нашего богатого наследия, в том числе наследия наших новомучеников и исповедников, всю его полноту, не редуцируя это наследие к тем вещам, которые приемлемы для секулярного сознания части интеллигенции, или доминирующих народов в странах диаспоры, или интернет-тусовки, или мира безнравственных постсоветских жизненных установок. Православие – это не только устроение внутреннего человека или внутриприходской жизни. Это и определенный общественный идеал, затрагивающий всю жизнь человека и народа. Об этом, кстати, мы многое можем узнать из наследия новомучеников, равно как и из богослужебного наследия. И в целом нужно помнить о том, что евангельская правда – неудобная. Для очень многих людей – от «властителей дум» до рядовых обывателей. Но не нужно её стесняться, страшиться, извиняться за нее. Нужно быть верными ей. Даже если кто-то и возмущается, если мы, например, говорим, что истина одна и путь к Богу единственен, что не все войдут в Царство Христово и что оно «силою берется», а не предлагается в супермаркете идей как бесплатное приложение к плюрализму и релятивизму.

Увы, и сегодня многие после службы с трудом расскажут вам, если вообще расскажут, что пелось и читалось. Впрочем, евангельские чтения люди уже всё-таки усваивают. Во многих храмах, в частности, в храме, где я служу, людям раздаются листки с этими чтениями. А вот спросите у людей, что содержалось в каноне, стихирах, да даже в тропаре и кондаке прошедшего праздника: лишь очень немногие смогут ответить. И дело тут отнюдь не только в богослужебном языке. Дело в том, что красивые и мудрые, но сложные для восприятия богослужебные тексты нуждаются в разъяснении. Я с недавнего времени стал использовать тропари канонов и стихиры в проповедях. Практически каждый из этих коротких текстов даёт прекрасные темы для священнического слова. И когда ты начинаешь объяснять людям, что именно было спето или прочтено, у них буквально глаза загораются. Хочется надеяться, что в нашей катехизической деятельности, в проповедничестве богослужебные тексты, особенно относящиеся к конкретному дню, будут использоваться чаще.

– Слава Богу, в последнее время в церкви открыто пошел разговор о катехизации и об общинности на приходе, о том, что необходимо справиться с ситуацией, в которой церковный народ часто оказывается как бы «ни при чем», а людям не хватает общения, доверия, служения. Как Вы думаете, что могли бы здесь сделать братства?

– На самом деле уже сейчас очень многое делается на приходе мирянами, объединенными в братства, в православные общественные организации. Социальное, катехизическое, миссионерское, молодёжное служения – это сегодня, в первую очередь, область действия мирян. Люди сами приходят с инициативами. На приходе, где я служу, почти ничего не было придумано настоятелем или духовенством, кроме, может быть, одной-двух инициатив. Все остальное придумали миряне. И виды их деятельности получаются самыми разнообразными... Да, есть люди, которые приходят только поставить свечку, и их сложно вовлечь в активную жизнь прихода – хотя и это стараемся делать, в том числе через работу приходских консультантов. Но многие, действительно, стремятся жить общинной жизнью. И иногда тут нужно не столько насаждать что-то сверху, сколько поддержать инициативу.

Впрочем, братствам не стоит замыкаться лишь в жизни прихода. Когда-то один мой знакомый архиерей в ответ на слова уполномоченного Совета по делам религий о том, что не нужно выходить за рамки удовлетворения религиозных потребностей, ответил: «Моя религиозная потребность – изменить мир любовью». Вот в чем наша цель. Наверное, братства сегодня должны в максимальной степени действовать во всем сложном окружающем нас мире – не оставляя, конечно, приходской работы, но и не идя на поводу у тех людей, которые приравнивают церковную жизнь только к тому, что происходит в оградах храмов.

Хотелось бы пожелать, чтобы Преображенское содружество братств было максимально открытым не только к достижению тех целей, которые поставлены 25 лет назад, но и ко всему обширному церковно-общественному полю, которое сейчас формируется и в котором, на мой взгляд, нужно быть победительными воинами Христовыми, а не замкнутым кругом «по интересам», который с опаской и некоторой затаенной враждебностью смотрит на людей вокруг, особенно на людей простых, которым нужны ясные мотивации и сильные призывы к действию.