Христианский мудрец и учитель церкви
В этот день мы публикуем биографический очерк об отце Сергии Булгакове из сборника «Современные пути святости. Наши учителя», изданного Преображенским братством в 2013 году
Протоиерей Сергий Булгаков – великий русский философ и богослов, представитель русского религиозно-философского возрождения.
Сергей Николаевич Булгаков родился 16 июня 1871 года в г. Ливны Орловской губернии в семье священника. Он всегда с нежностью вспоминал веру детских лет, храм, где служил его отец. Однако между его детской верой и зрелым принятием христианства пролегло расстояние в двадцать лет.
В духовной семинарии Сергей Николаевич пережил кризис веры и увлекся марксизмом. Со свойственной его натуре целостностью, он стремился постичь до глубины то, чем интересовался: поверив в марксизм как в лучший путь исправления жизни, он в 1894 году окончил юридический факультет Московского Университета, а в 1901 году защитил магистерскую диссертацию по политической экономии. Экономика, марксизм, социальные явления волновали его не сами по себе, но в перспективе их общечеловеческого и эсхатологического значения. Парижский биограф С. Н. Булгакова Лев Зандер писал: «Слушатели ранних курсов о. Сергия (на которые собиралась вся студенческая Москва) говорили нам, что в его изложении экономические категории всегда казались некоей призмой, в которой преломлялись и светились лучи иной реальности. “Горе́ имеем сердца” – этот возглас, который обрел всю присущую ему духовную силу в священстве о. Сергия, явственно звучал уже в его экономике, углубляя ее до проблематики космологии и антропологии, возводя ее до высот философского созерцания».
На рубеже XIX–XX веков Сергей Николаевич переживает разочарование в марксизме, поскольку видит, что он не способен ответить на глубинные запросы человеческой личности и коренным образом изменить ее. Булгаков возвращается к христианству зрелым человеком, пройдя искушение иными возможностями спасения. В канун русских революций начала XX века его личный духовный путь становится знаковым для духовного пути России, открывая возможность ухода от нависшей над страной катастрофы. В 1905 году в дни первой русской революции Булгаков пишет статью «Героизм и подвижничество», в которой говорит о двух путях русской интеллигенции.
Героизм – путь, которым идет большинство, – это попытка изменить общество внешними средствами, сменив один класс другим с применением насилия и террора, с полным пренебрежением к духовному и нравственному содержанию собственной личности. Подвижничество – иной путь, предполагающий прежде всего изменение, преображение собственной личности, «ибо из сердца, по слову Евангелия, исходят злые мысли, убийства, прелюбодеяния, блудодеяния, кражи, лжесвидетельства, хулы. Это оскверняет человека...» (Мф 15:19). Этот путь требует подвига не внешнего, а внутреннего. Булгаков предупреждает, что путь героизма ведет Россию к кровавой трагедии.
Ситуацию в стране в целом эта статья не изменила, но собственная жизнь Булгакова, достигшего высокого положения в обществе, ставшего в 1906 году членом Второй государственной думы, а в 1917 году – профессором Московского университета по политической экономии и пренебрегшего своим положением ради Христа, стала примером для определенного круга русской интеллигенции – людей, пришедших к осознанной вере после периода неверия и увлечения социальными идеями. Некоторые из этих людей позже, в послереволюционное время, вошли в состав профессуры основанного в Париже русскими эмигрантами Свято-Сергиевского православного богословского института.
В 1910-х годах С. Н. Булгаков был очень близок к выдающемуся священнику и ученому своего времени – отцу Павлу Флоренскому. Павла Флоренского за многосторонность интересов и уникальность открытий называли русским Леонардо да Винчи. Отец Павел сыграл значительную роль в формировании богословского мировоззрения С. Н. Булгакова.
В 1917 году Сергей Булгаков пишет книгу «Свет Невечерний», в которой стремится осмыслить свой собственный духовный путь и впервые излагает основы своего богословского учения – софиологии.
В 1917–1918 годах С. Н. Булгаков принимает активное участие в работе Всероссийского поместного собора Православной российской церкви.
В 1918 году по благословению только что избранного патриарха Тихона (Беллавина) состоялось рукоположение Сергея Николаевича Булгакова сначала во дьякона, а через несколько дней во пресвитера. В своем дневнике Булгаков вспоминал: «...в среде интеллигентской, где безбожие естественно подразумевалось, принятие священства, по крайней мере в состоянии профессора Московского университета, доктора политической экономии и проч., являлось скандалом, сумасшествием или юродством и, во всяком случае, самоисключением из просвещенной среды».
Отец Сергий не собирался покидать Россию, но в конце 1922 года он был выслан за границу с запретом возвращения на родину под страхом расстрела. Русская интеллигенция в эмиграции оказалась перед необходимостью заново осмыслить свои духовные задачи. Если в дореволюционной России большая часть образованного сословия пренебрежительно относилась к христианству и к православной церкви, то в эмиграции почти все нашли свое пристанище в православии, хотя и воспринимали его по-разному. Для одних православие было неотъемлемой частью самодержавной России, которую они чаяли возвратить; другие свое изгнание связывали с необходимостью покаяния, коренного изменения своего духовного пути. К числу последних принадлежал и о. Сергий Булгаков. Он сравнивал положение русской эмиграции с положением Израиля на реках Вавилонских и считал, что ей суждены не только рыдания по утраченной родине, но и особые откровения от Бога.
В 1925 году (в год страдальческой кончины патриарха Тихона в Москве), митрополит Евлогий (Георгиевский), которого патр. Тихон благословил окормлять экзархат западно-европейских православных церквей, основал в Париже Свято-Сергиевский богословский институт. Отец Сергий Булгаков был приглашен во вновь созданный институт преподавателем догматики, Ветхого Завета и христианской социологии. Отец Сергий стал душой и духовным центром института. В 1939– 1944 годы он исполнял в институте обязанности декана. В то время для преподавания в институте со всех концов Европы собирались лучшие умы России: Н. О. Лосский, Г. П. Федотов, С. Л. Франк, А. В. Карташев, П. Б. Струве, В. В. Зеньковский, еп. Кассиан (Безобразов), архим. Киприан (Керн) и многие другие. Преподавательский состав являл собой не только союз блестящих умов, но и настоящее христианское содружество.
Институт существовал в бедности, едва сводя концы с концами, но был свободен от политических заказов. В этой редкой исторической обстановке возникло уникальное богословское, философское, научное и культурное наследие.
Все, знавшие о. Сергия, свидетельствуют о мощи и глубине его личности, о его «огненном предстоянии алтарю». Отец Сергий был одним из вдохновителей и духовных попечителей
Русского Студенческого Христианского Движения (РСХД), сумевшего объединить и воспитать в христианской вере целое поколение молодежи русской эмиграции. Он был основателем и душой Братства святой Софии. Он был близким другом великого русского мыслителя, церковного апологета и философа Н. А. Бердяева и духовным отцом многих значительных людей своего времени, в том числе ярчайшего иконописца XX века сестры Иоанны (Рейтлингер), преподобномученицы монахини Марии (Скобцовой). Он также известен как активный деятель экуменического движения, один из лидеров экуменического Содружества св. Албания и прп. Сергия.
В эмиграции о. Сергий написал множество произведений: Большую трилогию и Малую трилогию, «Толкование Апокалипсиса» и т. д., а также множество замечательных статей и докладов. «Основной задачей являлось здесь такое изложение православной истины, которое основывалось бы на живом ощущении того, как воспринимает инославное сознание чуждые и часто непонятные ему формы православной жизни», – писал Л. Зандер.
В годы эмиграции окончательно оформилось и вылилось в целостную систему богословие о. Сергия. Он видел, что между миром и церковью нет «мостов», что проблемы истории, творчества и культуры не находят себе места в христианском мировоззрении и этим обусловлен «кризис» христианства. Он полагал, что богословие должно найти ответы на вызовы современности. Свою богословскую задачу он видел в том, чтобы найти «лестницу» между небом и землей, выразить сообразность Бога и мира и человека в нем. Источником такого взгляда являлось откровение о сотворении человека по образу и подобию Божьему. Тема сообразности человека Богу нередко поднималась в богословии святых отцов, однако выражение сообразности человека Богу о. Сергий находит в софиологии (учение о Премудрости тварной и нетварной), «видящей в Премудрости Божией самооткровение и славу Божию, предвечно – в жизни Пресвятой Троицы и тварно – в умопостигаемой основе сотворенного мира. Этот софиологический синтез обоих миров последовательно проводится через все области богословской мысли» (Л. Зандер).
Ключевым понятием в богословии о. Сергия является богочеловечество Христа и наше богочеловечество. Для о. Сергия принципиально важным становится раскрытие Халкидонского догмата через положительное соотношение двух природ во Христе, которое основывается на тождественности Софии Божественной и тварной: «Будучи тождественны по основанию, они различны по способу своего бытия», – пишет он. Положительное соотношение природ во Христе открывает и перед человеком путь обожения. Иначе при совершенном их отличии путь богоуподобления становится невозможен и заповедь Христа: «Будьте совершенны как совершен Отец ваш Небесный» (Мф 5:48) невыполнима. Через призму богочеловечества о. Сергий пытается понять онтологию человека: его данность и заданность раскрытия «образа и подобия», по которому человек был создан.
Свою богословскую систему Булгаков выражает в «малой» и «большой» богословских трилогиях. «Большая трилогия» («Агнец Божий», «Утешитель» и «Невеста Агнца») посвящена Христу, Духу Божьему и Церкви. В ней о. Сергий раскрывает свое учение о богочеловечестве.
Своим богословием о. Сергий вызвал нарекания со стороны московской и карловацкой юрисдикций Русской православной церкви. Конфликт имел как политические, так и собственно богословские причины. Церковно-политический фон конфликта выражался в противостоянии карловацкой (промонархической) и московской (находящейся под тягчайшим давлением Сталина) церквей той части русской церкви, к которой принадлежал о. Сергий – свободной «евлогианской» церкви, которая с 1931 года была вынуждена перейти в подчинение Константинопольскому патриарху. В сфере богословия дал о себе знать страх перед постановкой новых богословских вопросов. Комиссия профессоров Свято-Сергиевского Института и епархиальная комиссия отвергли все обвинения в ереси.
Знаменательна кончина о. Сергия. Четыре духовные дочери, дежурившие у его постели после удара, постигшего его в ночь с 5-го на 6 июня 1944 года, свидетельствуют о явленном свете, озарившем его лицо. Они оставили свидетельства об этом в своих дневниках.
На похоронах о. Сергия митр. Евлогий сказал: «Дорогой отец Сергий! Вы были истинным христианским мудрецом, вы были учителем церкви в возвышенном смысле этого слова. Вас озарил Святой Дух, Дух Мудрости, Дух Разума, Утешитель, которому Вы посвятили всю свою ученую деятельность».
Источником служения прот. Сергия Булгакова был его пророческий дар, понимание необходимости отвечать на вызовы времени, его стремление возвещать волю Божью людям и готовность сделать все, чтобы эту волю исполнить. Священство и богословие о. Сергия питалось присущей ему жаждой спасения мира, возвышения человека до призвания к богочеловечеству, и в то же время ревностью и горением о Боге. Все свои силы о. Сергий посвятил Церкви, Невесте Агнца, которая и есть Богочеловечество, осуществляемое Духом Святым.