И за всех, и за вся

Вопрос, который у людей иногда возникал и возникает, – как можно каяться за весь народ. Все привыкли, что человек может каяться за свои грехи, как это обычно происходит на исповедях в храмах. А вот как каяться за народ? Я всегда очень удивляюсь, когда слышу подобные вопросы, причём не только от простых людей, но и от некоторых незаурядных личностей, весьма всеми нами уважаемых. Такого рода вопросы говорят о том, как далеко мы ушли от настоящей библейской ветхозаветной и новозаветной традиции покаяния!

В Ветхом завете молитва за преступления еврейского народа звучит постоянно, во множестве мест, потому что этот народ постоянно отходил от Бога, забывал и предавал Его, причём в своём большинстве. А иногда бывало, как в Третьей книге Царств: «Один я остался, – говорит пророк Илия, – и моей души ищут». Господь, правда, сказал, что нет, не один, ещё кое-кто припасся. Но впечатление-то было, что один – что все предали, все ушли от Бога! И спрашивать, можно ли покаянно молиться за народ, – значит признаться в том, что ты никогда Библию не читал. Ну, в Православной церкви это бывает – и среди наших верующих прихожан, и среди священников тоже.

В Новом завете мы возносим все главнейшие молитвы за всех и за всё. На этом строится и евхаристическая молитва, которую предстоятель церкви, а вместе с ним и вся община верных, приносит за весь мир. И объяснить такое неприятие покаяния за других можно только тем, что люди не слышат евхаристических молитв, просто их не знают. Они привыкли молиться где-то у себя в уголочке, желательно на кухоньке, а в советское время иногда вообще где-нибудь в ванной – и это всё, это максимум, на что люди были способны. Только некоторые помнили, что одним из основных признаков святости Церкви и отдельных людей в ней была молитва за весь мир, за всех людей, за близких, ближних и даже за дальних – а теперь оказалось, что люди и об этом забыли, этого не знают и не практикуют, даже не пробуют.

Действительно, за других «молиться – кровь проливать», как сказал бы преподобный Силуан Афонский. И то, что церковь забыла о своём главном призвании – «быть солью земли» и «светом мира» (Мф 5:13-14), заставляет задуматься: неужели это нас не касается? Неужели мы можем молиться только за себя и за своих ближайших родственников, и то не всегда? Неужели мы забыли о том, что нам заповедано любить врагов и благословлять проклинающих нас (Мф 5:44)? Неужели мы, прикрыв евангельское слово патиной церковнославянского языка, совсем не внемлем этому слову?