«Он достоин чести почитаться святым»

Сегодня исполняется десять лет со дня кончины нашего великого старшего современника, ученого, «рыцаря христианства»¹, члена Попечительского совета Свято-Филаретовского института Сергея Сергеевича Аверинцева. То, что Господь сказал через него, будет еще осмысляться в церкви и обществе многие годы, а мы предлагаем вспомнить Сергея Сергеевича как члена Преображенского братства, обратившись к воспоминаниям тех, кто с ним непосредственно общался.

Сергей Сергеевич познакомился с будущим отцом Георгием Кочетковым в 1970-е годы. В начале 1980-х бывал у него в Ленинграде во время учебы отца Георгия в Ленинградской духовной академии, где как-то раз совершенно потряс греческих студентов-монахов, прочитав им несколько обширных фрагментов из акафиста на греческом языке.

– Мы часто пересекались на конференциях, я подходил к нему, задавал вопросы, мы беседовали, – вспоминает священник Георгий Кочетков. – Потом, в начале восьмидесятых, он приехал в Ленинград и был в Духовной академии. Я в качестве студента принимал его там. Прошли встречи со студентами, хотя официального приема не было. С этого момента началось наше более глубокое общение. А когда в конце 1980-х годов нашей общине дали храм в подмосковных Электроуглях, он приезжал туда. Неоднократно мне приходилось бывать на квартире у Сергея Сергеевича. Я считал, что таких значимых для Церкви людей нужно особенно поддерживать.

Сергей Сергеевич называл отца Георгия Кочеткова своим духовным отцом. В свою очередь и отец Георгий «ощущал его, если угодно, своим духовным отцом»:

– Тем более, что я учился у него с шестидесятых годов: читал все его произведения, ходил на его лекции.

Постепенно, переходя вслед за отцом Георгием в другие храмы, Сергей Сергеевич стал помогать в алтаре, служить чтецом (по-гречески «анагност»), проповедовать с церковного амвона.

– Я всегда старался в храме давать ему возможность проповеди, чтения или служения, и я видел, какое это имело значение для него самого, - говорит отец Георгий Кочетков. – Он очень этого хотел, он этого жаждал – он хотел служить, несмотря ни на что, несмотря на все неблагоприятные моменты, какие были в церкви и в обществе, или в нём самом, или в нас.

По словам Александра Копировского, вначале чтец Сергий, облаченный в стихарь, выносил свечу неуверенно и даже несколько неуклюже, за что получил замечание от одной из пожилых ревностных прихожанок, Аллы Даниловны. Она предложила ему потренироваться в выносе свечи дома с собственным сыном Ваней. Это предложение Аверинцев смиренно выполнил и на следующей службе спросил у нее: «А сегодня у Вас есть ко мне претензии?». «Никаких», – последовал ответ. «Вот что значит вовремя выругать человека», – с удовлетворением констатировал Сергей Сергеевич.

На Преображение 1991 года Аверинцев участвовал во втором соборе Преображенского братства, который проходил во Владимирском храме на тот момент бывшего Сретенского монастыря. В это время в Москве шел путч ГКЧП, на улицах были БТРы. Несмотря на это, после литургии братство прошло большим крестным ходом по Большой Лубянке. Впереди  вместе с отцом Георгием Кочетковым шел С.С. Аверинцев с Библией в руках.

-- Он и Библия – в этом я вижу что-то неразрывное. Для него это было то самое оружие, тот самый «меч духовный, который есть Слово Божие», как сказал апостол Павел. И сила этого меча чувствовалась: меч как бы отражал силы зла. Это была духовная брань, – говорил позже отец Георгий.

Вскоре Аверинцев стал преподавателем Свято-Филаретовского института, читал лекции не только культурологического, но и богословского характера. В 1996 году он вошел в Попечительский совет института. В него традиционно приглашаются люди, с которых можно брать пример и кто реально участвует в его работе, помогает и поддерживает не просто добрым словом, но и советом, а если нужно - и критикой. Именно так участвовал в работе института Сергей Сергеевич.

В 1997 году, когда отца Георгия и братство несправедливо обвинили, Сергей Сергеевич сразу же встал на их защиту. Его обращение к патриарху по этому поводу было опубликовано в парижской газете «Русская мысль». Оно начиналось словами: «Как Вы знаете, Ваше Святейшество, и я, грешный, прихожанин храма Успения в Печатниках, и не стану отказываться от уз, меня с приходом соединяющих; менее всего – в минуту, для него столь горькую. Не скрою также, что мне трудно вообразить себе лиц, которых я знаю, за делом, до такой степени на них непохожим...».

В те же годы С. С. Аверинцев был одним из самых деятельных членов редколлегии издаваемого Свято-Филаретовским институтом и Преображенским братством журнала «Православная община».

– Аверинцев никогда не был для нашего братства и института «брендом», – вспоминает Александр Копировский. – Было видно, что ему у нас нравилось, он здесь чувствовал себя и вел себя очень органично, потому что мы его ни к чему не «припрягали». Наш журнал «Православная община», в редколлегию которого он входил, он читал полностью, где-то возражал, где-то поправлял. Громы и молнии тоже иногда были, но очищающие.

Будучи знатоком многих древних и современных языков, Аверинцев последовательно и непреклонно выступал в защиту переводов богослужения на «высокий» русский язык, выполненных отцом Георгием Кочетковым, и сам принимал непосредственное участие в редактировании этих переводов. Когда эти переводы были изданы, предисловие к ним написал Сергей Сергеевич. Но, конечно, его деятельность далеко выходила за рамки перечисленного выше:

– Сергей Сергеевич Аверинцев для церковного народа больше, чем старец, – считает отец Георгий Кочетков. – Он больше, чем учёный для интеллигентного и учёного мира; он больше, чем переводчик для любителей Слова Божьего и знатоков Священного писания. Он не умещается в наши обычные определения. Он не был просто апологетом и не был просто писателем или исследователем, ибо в нём было что-то такое, что имеет прямую приобщённость к жизни непрестающей.

Стремясь лично участвовать в возрождении церкви в России, Сергей Аверинцев вступил и до конца своих дней оставался членом Преображенского православного братства, поддерживая его инициативы. По заповеди апостола, он любил братство (1 Пет 2:19), ценя братское общение в Духе Святом как то, что нужно возрождать в Русской церкви в первую очередь. Сергей Сергеевич был близок к тому, чтобы вступить в первую общину Преображенского братства – общину отца Георгия, не раз бывал на агапах общины.

– Я очень рад тому, что в нашем братстве  Сергея Сергеевича не просто приняли – его полюбили. И я думаю, что он так стремился в наше братство еще и потому, что он видел, насколько бескорыстна эта любовь, насколько она естественна, в том числе со стороны тех людей, от которых, казалось бы, ему ждать нечего, как и им от него. Сергей  Сергеевич был человек братский по духу и человек, чувствительный к общинности и общине. Он очень быстро сам себя как бы определил в братстве – он просто сказал: я в вашем братстве. Братство – наше, и всё. И если ему приводилось спросить по телефону, когда он уже жил за границей: «ну, как у вас дела?», он тут же себя поправлял с осуждением, с гневом на себя и говорил: «как у нас дела».

До сих пор в Преображенском братстве Сергея Сергеевича с теплотой вспоминают все, кому доводилось слышать его проповеди и выступления или бывать на его лекциях. Незабываемым было и личное общение с ним:

– Самое главное впечатление на меня произвело благоговение Сергея Сергеевича перед присутствием Того, Кто рядом – перед Господом, вспоминал отец Иоанн Привалов. – Он был человеком, который ходил пред лицом Божьим. Когда я видел его и общался с ним, то думал не столько об Аверинцеве, сколько о Том, Чье «Имя чудно и неизреченно до конца». Тогда я почувствовал, что такое страх Божий. Находясь с ним рядом, к нему можно было действительно присоединиться, чтобы пережить присутствие Трансцендентного.

В свое время протопресвитер Виталий Боровой, член Попечительского совета Свято-Филаретовского института, признавался, что хотел бы написать работу о необходимости пересмотра критериев канонизации святых. Он предлагал прославлять не только «митрополитов и патриархов», но и мирян – интеллигенцию, ученых, молодежь, деятелей искусства. В частности, на вечере памяти С. С. Аверинцева, проходившем в стенах Свято-Филаретовского института, он сказал:

– Думаю, что о Сергее Сергеевиче мы имеем право сказать, что его жизнь, его деятельность, его труды – это апология христианства. Русская церковь, насчитывающая десятки тысяч своих новомучеников, должна стать примером в деле возрождения христианства. И среди верных ее чад – Сергей Сергеевич, философ, интеллигент, глубокий мыслитель. В моем понимании он достоин чести почитаться как святой.

Благодарим А.М. Копировского за помощь в подготовке материала. Часть цитат, использованных в материале, взята из открытых источников.