О духовной традиции преподобного Серафима Саровского

Епископ Арсений Жадановский писал: «Батюшка отец Алексий принадлежит к тем русским праведникам, ряд которых начинается от преподобного Серафима Саровского, идет через Оптину пустынь и доходит до наших дней. Это тип старцев, озаренных тихим светом смиренного жаления и любви ко всем страждующим» [5, с. 588]. 

Духовная связь прп. Серафима и отца Алексия Мечева видна по проявлениям горячей веры и целожизненному следованию за Духом Святым. В основе жизни лежит любовь к Писанию, молитва, изучение церковного Предания, трудов святых отцов, истории святости (прозорливость, старчество) и деятельность по собиранию церкви (Мельничная община у прп. Серафима и покаяльно-богослужебные семьи у отца Алексия).

Оба безжалостно требовательны к себе и исполнительны во всем, что касалось их служения и долга. Оба не совпадали с миром: слова и поступки выходили за правила и формы общепринятой жизни. Это проявление свободного духовного самоопределения дается познанием Истины. Оба тверды в выборе пути и постоянны во всем. Они отличались глубоким смирением, кротостью, богословской вдумчивостью и простотой веры. Оба были великие воздержники.

Принцип непротивления злу злом явным образом проявлялся в жизни каждого: прп. Серафим молился за обидчиков и защищал разбойников, покалечивших его. При нападении он – жертва. «Наконец – и это самое главное – он понес мученичество, соблюдая заповедь Христову: «…говорю вам: не протився злому» (Мф 5:39) – и памятуя другое слово Спасителя: «Все взявшие меч мечом погибнут» (Мф 26:52) [3, с. 36-37]. Отец Алексий противостоял злу созданием общины, проповедью, крестным ходом. Он не мог выказать даже напускной строгости и требовательности к ученикам гимназии Е.В. Винклер, где преподавал.

В центре жизни стоит служение Богу. Прп. Серафим говорил: «Евхаристии не научаются, ее принимают, ея приобщаются» [3, с. 109]. Господь ищет сердце, наполненное любовью к Богу и к ближнему. Наша жертва – обращенность духа к Богу, – а это молитва. Сам человек может стать свечей, горящей огнем молитвы. «И ответом на этот огонь является вся мощь Фаворского света, превращающая небольшое пламя тварного света в блеск нездешного Солнца» [3, с. 135].

Молитва – это подъем сердца и души по вертикали. Сам преподобный исполнял большое молитвенное правило Пахомия Великого и прочитывал по понедельникам Евангелие от Матфея, по вторникам – от Марка, по средам – от Луки, по четвергам – от Иоанна, по пятницам у него была служба Кресту Господню, а по субботам – служба всем святым. Его аскетическое делание – это ежедневно 1000 поклонов, ношение на плечах тяжелого креста, количество еды только для поддержания физического тела, затвор на 15 лет, практика умного делания. Также и для отца Алексия цель христианской жизни – через богослужение и молитву достичь полного единения со Христом и с теми, кто живет в Нем.

Основные черты устроения и проведение богослужения у отца Алексия – строгое следование уставу, добавление кратких молитвенных прошений святым, дополнение праздничных служб литией и акафистом, проповедь с приложением к жизни, ночные богослужения и агапы, простое пение на гласы и старинные распевы силами общины, служение богородичных канонов по средам. Общее с прп. Серафимом – непрестанный характер молитвы и следование уставу. Оба стремились, чтобы богослужение было понятно и осмысленно. У отца Сергия Мечева после вечерней службы пелись тропари святым, «припевы Божией Матери, Спасителю, святителю Николаю, преподобным Серафиму, Феодосию. Маленькие прошения к святым в конце богослужения продолжали традицию отца Алексия и были расширены специально отцом Сергием, чтобы духовные чада чувствовали общение со святыми, их помощь и близость» [7, с. 6]. Праздник прп. Серафима всегда особенно радостно и торжественно праздновался в их храме. В следственном деле сохранились изъятые у одного из духовных сыновей отца Сергия записки, где он описывает свое духовное общение с прот. Сергием. «Отец Сергий дал ему приложиться к "кусочку от камня прп. Серафима", который хранился завернутый в бумагу за образом этого святого. По свидетельству прихожан храма на Маросейке после каждого вечернего богослужения совершалась особая молитва прп. Серафиму Саровскому. Многолетняя прихожанка храма на Маросейке Елена Владимировна Апушкина вспоминала об особом почитании преподобного Серафима в этом храме. В своих письмах из мест ссылок cвященник Сергий Мечев неизменно поминал преподобного Серафима, вознося к нему свои молитвы и призывая его заступничества за своих чад духовных».

Добровольная молитва перед Богом должна продолжаться в любом месте в течение всей жизни. Иногда приходилось корректировать молитвенное правило «Правило твое все в храме, а дома правильце прп. Серафима и все» [8, с. 184]. Также если кто проспит, рекомендовал «краткое правило преподобного Серафима» [1, с. 363]. «Отче наш…», Символ веры, «Богородице Дево радуйся…» – вот три молитвы, которые в основании христианства. Если есть время, то можно присоединять другие чтения, Евангелие, молитвы, акафисты, псалмы. «В этом да будет все твое взывание и обучение. Ходя и сидя, сие непрестанное вопияние да будет и в устах и сердце твоем. С ним найдешь покой, приобретешь чистоту духовную и телесную и вселится в тебя Дух Святый, источник всяких благ и управит жизнь твою в святыни и во всяком благочестии и чистоте» [3, с. 200]. Преподобный Серафим настаивал на том, чтоб люди постоянно имели на сердце молитву Иисусову, считал ее обязательным для каждого христианина. «Ум соединяй с душой… не предавай себя рассеянию мыслей!» [3, с. 159]. Личное правило с обязательным чтением Иисусовой молитвы благословлялось каждому по его силам отцом Алексием.

Результат единой молитвенной жизни и просвещения – это образование Мельничной общины у прп. Серафима и покаяльно-богослужебных семей у отца Алексия. У преподобного она состояла из сестер, не принимавших монастырских обетов, но посвятивших себя целиком служению Богу. Преподобный Серафим сказал, что «сама Царица Небесная назвала себя Верховной Игуменьей и указала весь уклад» [3, с. 98]. До нас дошли некоторые заповеди инокиням. Таким образом, он предвосхитил позже получившую более широкое распространение традицию «монастыря в миру» и «белого иночества».

Отец Алексий понимал, что невозможно жить и спасаться в одиночку, необходимо созидание общины. В ее основании были личный духовный путь, молитва, упорядочение жизни, послушание и трезвение. Он хотел основать «монастырь в миру», внутреннее духовное делание, непрерывную молитву, единый лекционарий. В 1922 году патриарх Тихон дал благословение на объединение Маросейской общины с общиной Марфо-Мариинской обители. Теперь встречи проводились также каждую неделю, но темы были в основном о взаимоотношениях церкви и мира, о вопросах из жизни. Отец Алексий приучал жить радостями и горестями друг друга, говоря: «Любите семью, служите ей» [2, с. 87].

В своей жизни прп. Серафим и отец Алексий обращались к трудам и опыту святости отцов Церкви, изучали Предание и историю. Особенное место занимало Писание, любовь к Слову. Вот что читаем про прп. Серафима: «Это было непростое чтение, а именно особый духовномолитвенный метод, вникание, внедрение в читаемое, особого рода аскеза – так как читал он в молитвенном настроении, стоя перед образами. Для послушника Прохора чтение было одновременно и исполнением читаемого…» [3, с. 26]. «Про него можно было сказать, что он был как бы упитан святой письменностью и благочестивым преданием, и это до такой степени, что малейший изгиб его собственной, всегда творческой и оригинальной мысли как плющом обвивался свидетельством от Писания и Святых Отцов» [3, с. 110]. Преподобный Серафим часто рассказывал из жизни святых, особенно любил прп. Сергия Радонежского и прп. Симеона Нового Богослова.

Любовь к Писанию и обращение к святым отцам мы видим и у отца Алексия Мечева. Кружки по изучению русской духовной культуры и святых отцов: писания Аввы Дорофея, Иоанна Лествичника, Антония и Макария Великих, Иоанна Златоуста. Беседы по темам: о мире, о грехе, о совести, о рассудительности, о послушании и т.д. Отец Алексий также читал жизнеописание отечественных подвижников XVIII и XIX вв., делая пояснения, показывая глубокую внутреннюю необходимость каждого примера и говорил, что подвиг этот может совершаться разными людьми и в разные времена. Отец Сергий Мечев стал вести кружок по святым отцам для студентов философского отделения филологического факультета. Беседы были по Евангелию, по святым отцам, об Оптинских старцах. Студентка Надежда свидетельствует: «На беседах я почувствовала наконец источник воды живой, мне стали открываться сокровища церковной мудрости, учение о смысле жизни человека, об устроении его души, о путях спасения» [1, с. 51].

Духовное родство можно наблюдать и в описании образа этих великих пастырей и старцев. У прп. Серафима: обширная память, светлый ум, дар слова и ангельская доброта, простота, радостная просветленность. «Преподобного Серафима знают кротким, радостным, вдумчиво задушевным, всегда христосующимся, всем говорящим "радость моя", знают его как подающего мудрые советы, прозорливца и милостивого чудотворца» [3, с. 48]. Ему открывался образ Божий в каждом человеке.

Отец Алексия с первых лет священства называли «добрым батюшкой», так как везде он оставлял свет, тепло, успокоение, радость. «Такие именно праведники нужны людям усталым, измученным, печально склоненным. Эти люди боятся какого-либо прикосновения к их ранам, им уже больно заранее… для таких людей необходимы смиренно жалеющие Серафимы Саровские и Амвросии Оптинские с их успокаивающей любовной лаской. Батюшка весь был в духе преподобного Серафима, та же любовь, та же ласка во взоре и радостная улыбка на устах, та же сердечная приветливость: в присутствии Батюшки так же все размягчались и выходили в слезах. Батюшка – целитель душ Серафимовского типа» [5, с. 622]. Его цель: через беседы по духовным дневникам «…раскрыть в человеке его призвание и указать ему путь, каким он должен идти к Небу» [4, с. 160]. Он давал направление мысли и пути к действию. Но прежде чем вести к Богу, надо привести в человеческое достоинство: выслушать, утешить, помочь, «разгрузить ношу». Так же как и к прп. Серафиму, к отцу Алексию шли за советом и считали его своим «спасителем». Приходят к нему на духовную беседу и священники, и епископы для перенятия опыта. В 1921 году он читает лекцию «Высота пастырского служения и каким должен быть священник». Он говорил: «Сердце пастыря должно расшириться настолько, чтобы оно могло вместить в себя всех нуждающихся в нем» [1, с. 24]. За год до смерти он собирает священников, чтобы передать им дух пастырства и свой опыт.

Богословие старца прп. Серафима – это плод подвига, созерцание тайн. Надо очистить слух и мысли. Руководитель – Дух Святой. «В области Святого Духа ни науки, ни учительства быть не может» [3, с. 109]. У преподобного была способность обыкновенным языком говорить необыкновенные вещи. Благословие и благовестие о Святом Духе – вот важный момент его учения. Цель христианской жизни – стяжание Духа Святого, то есть приобретение. Благодать Святого Духа – есть свет и просвещение, тишина и мир, сладость и радость, теплота и благоухание. Стяжание Святого Духа – есть пребывание в любви Божьей, опыт вечности во времени. Зарывание таланта в землю и есть хула на Духа Святого. «Учительство» переходит в «свидетельство» и само движется им, как присущим ему началом» [3, с. 139] От человека требуется искания Царства Божьего, то есть Святого Духа, вольной обращенности своего духа к Богу.

Можно выделить основные принципы пастырства:

1. Начинай с себя.

2. «С человеком душевным надобно говорить о человеческих вещах, с человеком же имущим разум духовный, надобно говорить – о небесных» [3, с. 156].

3. Не навреди, то есть осторожный и нежный подход к каждому, так как у всех своя мера.

4. Бери по силам, но что взял – исполняй во чтобы то ни стало.

5. Действовать не вширь, а вглубь.

«Духовное водительство», расширение личности, прозорливость дается через самопознание. Одним из основателей русского старчества является Паисий Величковский, именно с ним связана практика умного делания, возникновение мест пустынножительства, исихазма, то есть уединенный подвиг, сосредоточенный духовный покой. У прп. Серафима возникает новое для Руси совмещение исихастской практики с практикой широкого общения, деятельного служения на духовную пользу ближним.

Отец Алексий принадлежал к белому духовенству, он не монах, но был старцем в миру. Происходит соединение приходского священника-духовника со служением монастырского старца. Продолжение такого служения и у отца Сергия Мечева. Он считал, что в такой общине возможно следовать исихастским путем: «Созданная им "покаяльная семья" существовала в пору большевистского террора тайно, и жизнь показала, что это духовная форма, плод творческого развития исихазма в России, является наиболее стойкой, способной не распасться и устоять под напором враждебных сил» [6].

«Монастырь в миру», «покаяльная семья» – все это были рождающиеся формы, в которых разрушаются барьеры между аскетической традицией и обществом. Преисполненность любовью Христовой, – о ней все слова, проповеди, наставления – вся тайна старчества и вся сила прп. Серафима и святого праведного Алексия Московского.