Вместе с верой, надеждой, любовью...

Летом 1970 года по решению местного сельского совета была уничтожена старая деревянная церковь в селе Достоево Яновского района, построенная в 1798 году на средства местного шляхтича Гедройца. Достоево – родовое село Достоевских, по которому дворяне и получили своё «прозьвишча». Рядом с церковью «на цьвинтары» находились могилы Достоевских как минимум века с XVI. Документы на внесение храма в список охраняемых объектов уже были готовы, буквально за несколько недель до этого здесь работала команда минских исследователей: замеряли, описывали, фиксировали здание. Но, видимо, активная деятельность учёных спровоцировала бурую ненависть местного начальства – и храма не стало. Участник тех событий, Тамара Габрусь, в своей только что вышедшей книге «Драўлянае хрысціянскае храмабудаўніцтва Беларусі» вспоминает, как был возмущён этим фактом Д.С. Лихачёв, особенно ратовавший о сохранении родового храма родины Достоевских. Но прелюдия этого эпизода, кажется, исключительно верно характеризующего пошлость, цинизм, темноту советского режима, исполнялась в более ранние времена. Архитектура западных земель Российской империи, восходящая ко временам Унии, не вписывалась в имперскую идеологическую модель «самодержавие – православие – народность», у которой были свои архитектурные ориентиры. И поэтому ликвидация Унии была одновременно и переходом к новым культурным горизонтам. Православным белорусам с 1840 годов предлагались новые, по большей части типовые проекты храмов из метрополии, выдержанные в русле профессиональных стилей, одобренных Синодом. Только на задворках цивилизации, в бедных поднепровских сёлах глухих уголков Полесья, ещё и в середине XIX века можно было увидеть церковь, или капличку, построенную местными мастерами исходя из параметров и художественных характеристик, выработанных народной архитектурой. Они, кажется, не только архитектонику здания формулируют, но и характер белоруса описывают. Неброский, лаконичный, естественный, простой, утилитарный, выразительный, чёткий, пластичный, органичный. Силуэт храма всегда вписан в окружающий ландшафт, как шмель в бутон цветка. Всегда, если видишь издали густую шевелюру коренастых дубов и приземистый храм за мшистым штакетником – и не можешь не подойти. Это встреча с вечностью. Там дробится небо в частом переплёте льдистого стекла, там могильные камни, пчелиные колоды на царе-дубе. В большинстве своём это уже утрачено. Нация, ищущая свои культурные константы и смысловые опоры, ещё не научилась беречь оставшееся чудо. Поколение наших дедов и отцов, энергично строившее коммунизм, не заметило, как уничтожило само общество, какому и предназначалось жить в этом светлом будущем. Вместе с верой, надеждой, любовью, святынями, средой обитания, родным языком... Поэтому мы, православные верующие гомельской Софийской общины, понимая, что предшествующие поколения уже не исправят грех разрушения веры и жизни, призываем каждого, кто чувствует ответственность за происходившее в нашей стране, присоединиться к движению покаяния и, признав ошибки предшественников, начать исправлять это деятельным созиданием новой жизни на основах братолюбия и добрососедства, творческой ответственности и подлинной свободы.

На фото: Ильинская (бывшая униатская) церковь в селе Достоево Яновского района, 1798; Онуфриевская (бывшая униатская) церковь в селе Огородники Кобринского района, 1783.