Первый писатель

Пришел к вере и к грамоте

Горноалтайск – город с более чем пятьюдесятью тысячами жителей – пожалуй, ничем не напоминает небольшое поселение телеутов, в котором проходило детство родившегося в 1817 году алтайского писателя и просветителя. Подружившись с детьми единственной в этом ауле русской семьи, он выучил русский язык.

Родитель юноши был настроен против христианских миссионеров, но Михаил, крестившись, привел к вере всю семью, и уже младший его брат Адриан вскоре стал учеником в школе, организованной миссией. Впрочем, Михаилу как старшему из детей учиться отец не разрешал – кто-то должен был помогать обеспечивать семью. Грамоте Михаил Чевалков научился самостоятельно, по книгам брата.

Жажду знаний способного юноши заметил основатель Алтайской духовной миссии преподобный Макарий (Глухарев), который помог ему продолжить образование в миссии, а затем привлек к переводческим трудам.

А спустя годы Михаил Чевалков продолжил свое служение в Алтайской духовной миссии в священном сане.

Сподвижник «Апостолов Алтая»

Рождение миссии принято отсчитывать от дня первого крещения в Улале молодого алтайца Элеску. Уже в 1836 году все жители этого селения были христианами, а два года спустя «новокрещеные инородцы и другие православные христиане, живущие в Улалинском селении», построили храм.

Проповедь, богослужение и просвещение алтайские миссионеры старались совершать на родном языке алтайцев и шорцев. Они приложили много трудов для перевода Священного Писания, богослужебных чинов, а также литературных произведений, и плоды были заметны всем: менее чем за столетие большая часть коренного населения Горного Алтая и Горной Шории, придерживавшегося языческих верований, была обращена в Православие. Кроме того, миссионеры помогали хозяйственному обустройству местных жителей, переходящих от кочевого к оседлому образу жизни: учили печь хлеб и устраивать огороды, ловили рыбу, учили и лечили алтайцев, прививали от оспы. А еще издавали для них книги, изучали народные традиции и местный язык.

Создав на основе кириллицы алтайскую азбуку, архимандрит Макарий положил начало письменности местных народов. Переводы православных книг послужили и формированию алтайского литературного языка, что, в свою очередь, стало одним из важнейших факторов объединения разрозненных тюркских народностей на Алтае.

Огромную помощь в переводческих трудах преподобному Макарию (Глухареву), как и одному из его преемников – иеромонаху, а впоследствии митрополиту Московскому Макарию (Невскому) –оказал Михаил Чевалков.

«Второй Макарий», как звали будущего архипастыря алтайцы, не только переводил, но и организовал печатание в Санкт-Петербурге книг на алтайском языке для новокрещенного народа. В книге митрополита Нестора (Анисимова) рассказывается, что он «чудесно усвоил алтайский язык: в семье толмача Чевалкова у нему привязались все… и как дивился сам Чевалков и его семья тому, что скоро научился он понимать язык их родины. “Матерь Божия помогла!” – говорил он, и стал заниматься вместе с толмачом переложением Священных книг на язык Алтая».

Михаил Чевалков на протяжении 45 лет значился на должности толмача, затем переводчика церковной литературы. В 1870 году он был рукоположен в сан диакона. Тем самым отец Михаил стал первым алтайцем – православным священнослужителем. В 1877 году он стал священником и был направлен служить в Чолушманское отделение миссии.

В 1889 году почтенный старец был уволен за штат и поселился с Онгудае, где в 1901 году преставился и был похоронен у алтаря местного храма.

У истоков алтайской литературы

Очень значителен вклад священника в исследования наречий и традиций народностей, населявших Горный Алтай. Еще будучи переводчиком миссии, он не раз участвовал в научных экспедициях, собирал фольклорные памятники, помогал исследователям в переводе и анализе собранных данных.

По совету одного из таких ученых академика Василия Радлова, с которым Михаила Чевалкова связывала настоящая дружба, он написал «Чоболкоптин Дьуруми», то есть «Житие Чевалкова», а в русском переводе – «Памятное завещание». Книгу, с которой началась летопись алтайской литературы, нельзя причислить к какому-либо одному жанру. С одной стороны, это автобиографическая повесть: писатель вспоминает о своем детстве, о том, как он вместе с семьей занимался бортничеством и иными промыслами, как учился грамоте, как пришел к вере, с другой стороны, это мемуары с элементами патерика и житийной литературы: в книге, например, содержатся драгоценные воспоминания о преподобном Макарии (Глухареве), его поучениях. Кроме того, в этом произведении можно увидеть хронику миссионерского служения, бытовые зарисовки, рассказы о том, как порой приходилось терпеть непонимание и притеснения от тех, кто оставался в язычестве. А заключительная часть – «Детям моим-наследникам» – отсылает нас к таким произведениями древнерусской литературы как «Поучение» Владимира Мономаха.

«Глаза есть – смотри и учись, руки есть – трудом живи», – с такими наставлениями обращается отец Михаил к своим детям. Подобные простые на первый взгляд, но очень глубокие поучения содержатся и в других произведениях отца Михаила, например, переводах и переделках басен. Именно Чевалков познакомил алтайцев в творчеством Крылова. Причем, переводя басни, он акцентировал внимание читателей на пороках, которые особо тяжко было искоренять в народе. Например, в переделке знаменитой басни «Стрекоза и муравей» стрекоза – не только бездельница, но и пьяница.

Протоиерей Михаил Чевалков стоит и у истоков алтайской поэзии – сборник его стихов вышел под названием «Поучительные статьи в стихах на алтайском языке». Это именно алтайская поэзия – с самостоятельными законами стихосложения, не являющимися отражением русских поэтических образцов, с отсылками к местному эпосу. А частые рефрены, свойственные народным сказаниям, автор использует, чтобы вновь акцентировать мысль читателей на христианском смысле сюжета.

Назидательные повествования Михаила Чевалкова были популярны и среди некрещеных алтайцев.

Дипломат

Но и этим тоже не ограничивалась деятельность протоиерея Михаила Чевалкова. Он внес значительный вклад в решение вопроса о переходе своих соплеменников теленгитов на территории современных Кош-Агачского и Улаганского районах от власти китайского государства под руку Российского государя. Таким образом эти племена были освобождены от разорительной дани.

После разъяснительной работы, которую проводил он вместе с академиком Радловым, М. Чевалков в прошении к томскому генерал-губернатору писал: «Чуйские зайсаны вместе со своими людьми изъявили желание быть в подданстве Белого царя. О чем свидетельствуют их родовые знаки - ТАНГМА, приложенные к прошению». Михаил Чевалков впоследствии был включен в качестве толмача в состав делегации для подписания соответствующих документов с китайскими чиновниками.

За различные заслуги в течение жизни он был награжден золотой медалью на Аннинской ленте, а также орденом Святой Анны III степени.

Место упокоения

В советские годы могила отца Михаила была заброшена, место, где она находилась, забыто. Реальные шаги по поиску места упокоения великого сына алтайского народа удалось предпринять в конце 1990-х годов: настоятель прихода в Онгудае отец Андрей Ушаков, расспросив старожилов, сделал вывод, что протоиерей Михаил был похоронен за алтарем местной церкви. Там был поставлен крест.

Полученные от жителей Огундая сведения были подтверждены архивными данными, согласно которым, на территории старого храма должны находиться могилы протоиерея Михаила Чевалкова и иеромонаха Платона.

В 2002 году во время специально организованной экспедиции эта территория была расчищена от накопившегося за десятки лет мусора, а затем прошли изыскания на местности: к востоку от алтаря церкви после снятия дерна удалось найти следы двух захоронений, датируемых началом прошлого века, – останки миссионера, писателя, просветителя алтайского народа лежат непотревоженными в родной земле, в местах, где он столько потрудился, приводя соплеменников ко Христу.