"Мы ездим в Левашово регулярно: взрослые, дети, молодежь, присоединившиеся гости. Для нас это дань памяти"
Таких мест, как Левашово, на территории бывшего Советского Союза известно несколько десятков, самые большие: Бутовский полигон под Москвой, Левашово под Санкт-Петербургом, Сандармох под Медвежьегорском. Они были созданы специально при каждом крупном городе, для захоронений жертв массовых расстрелов и до конца советской власти держались в секрете. Об их существовании знал ограниченный круг людей - несколько десятков человек в каждом городе.
Мы ездим в Левашово регулярно: взрослые, дети, молодежь, присоединившиеся гости. Для нас это дань памяти. Внешне Левашовcкое мемориальное кладбище - это ничем не примечательное место. Высокий глухой зеленый забор - точно такой же, какой был здесь все это время, огороженный участок леса, дом дежурного - тогда охраны. От дома дежурного в лес уходит небольшая, теперь пешеходная, ухоженная асфальтированная дорожка - ее устройство оплатила Лидия Корнеевна Чуковская, отдав свой гонорар за книгу "Софья Петровна". В ней она описала историю своего репрессированного мужа, расстрелянного в 1938-м.
У дорожки стоит колокол. Идешь по дорожке и заходишь в лес. Светло. Поют птицы. Начинают появляться таблички - маленькие светлые пятна на деревьях - это родственники репрессированных прикрепляют таблички с именами и фотографиями, если они остались в семье, прямо на растущие деревья. Каждый прикрепляет свою табличку там, где ему подсказывает сердце. У кого-то здесь лежат их отцы, деды, матери. У большинства репрессированных место захоронения неизвестно - обычно его не вписывали в документы приговоренных. Но даже если точно известно, что человека привозили именно в Левшово - места захоронения узнать невозможно, тела сбрасывали в общие ямы.
Дальше попадаются большие кресты и мемориальные доски - памятники репрессированным белорусам, эстонцам, немцам, евреям, украинцам. Есть не только национальные памятники. На одном монументе изображены две руки на фоне тюремной решетки: в 1937-м общество глухих было признано контрреволюционным и опасным для советской власти как имеющее свой собственный язык. Есть памятники белым офицерам, энергетикам, морякам, полярникам, студентам и преподавателям и даже шахматистам.
Обычно с нами ездит хранитель имен репрессированных, издатель 13 томов “Ленинградского мартиролога” Анатолий Яковлевич Разумов. Он рассказывает о людях, о которых опубликованы истории в мартирологе, о том, что именно происходило в Левашово - как сюда привозили людей, как именно они гибли.
Мы моем памятники. За год они зарастают. Некоторые имена стираются. Мы молимся каждый сам про себя. В конце мы молимся вместе, служим литию. Для нас это встреча, общение с теми, кто безгласно, бесправно, несвоевременно ушел, не прожив своей жизни.
На Левашовской пустоши захоронен 46771 человек. Во время большого террора в 1937-1938 годах в НКВД рассылались планы, сколько людей нужно было расстрелять и арестовать. Эти планы, как тогда было принято, "перевыполнялись на местах", в том числе и в Ленинграде. Всего за эти неполные два года на территории Советского Союза по подложным обвинениям, по разнарядке, органами НКВД было уничтожено около 700 000 человек, это около 7% населения Советского Союза на тот момент.
Павел Тихомиров, Анастасия Наконечная
специально для сайтов: http://bratstvaspb.ru/ и http://odm-spb.ru/