Господи, прости Россию!

Акция поминовения жертв советских репрессий «Молитва памяти» состоялась Екатеринбурге во второй раз. Во многих храмах Екатеринбурга в этот день служили заупокойную литию о безвинно убиенных, а на площадках акции люди стояли в очереди, чтобы прочесть страницу из Книги памяти по Свердловской области, а также рассказать о своих репрессированных родственниках.

30 октября. В Екатеринбурге -5 градусов мороза, идет снег. Уже к 10:50 на площадь к храму Большой Златоуст приходят первые участники акции, и ровно в 11:00, как и было запланировано, начинается акция «Молитва памяти». Иерей Сергий Кунгуров, клирик храма Большой Златоуст, совершает литию [особый род моления об усопших – А.Р.], в ней звучат прошения о жертвах репрессий: «Еще молимся о упокоении душ усопших рабов Божиих во дни лихолетия безвинно убиенных, страдания и истязания претерпевших, в изгнании и заключении горькую смерть приемших, их же имена Ты Сам, Господи, веси» [«веси» на церковнославянском означает «ведаешь», «знаешь» – А.Р.]

Также в 11:00 с литии начинается «Молитва памяти» на площади Труда, рядом с часовней великомученицы Екатерины. Далее на обеих площадках зачитываются имена репрессированных. Всего до 17:00 в Екатеринбурге прозвучит около двух тысяч имен – они выбраны организаторами из нескольких Книг памяти по Свердловской области. К этим спискам участники акции добавляют имена своих родственников.

«Дед моего отца, священник Иоанн Ивин проживал в Татарской АССР, был расстрелян в 30-е годы, – рассказывает инженер-физик, сотрудник института РАН Сергей Ивин. – Мой прадед по материнской линии, крестьянин, старообрядец Самойл Давыдович Пирогов, был в 30-е годы раскулачен, сослан в Сибирь, потом ему разрешили вернуться. В 1937-м году Самойл Давыдович был расстрелян». В семье сохранилась история о том, что за несколько дней до ареста к Самойлу Давыдовичу приходил сотрудник НКВД и предупреждал, что есть приказ о расстреле бывших кулаков, белогвардейцев и «прочих элементов», он предлагал мужчинам из этой семьи скрыться на несколько дней. Объяснение было такое: в списках числится больше людей, чем нужно на расстрел, и тех, кого «возьмут» первыми, расстреляют, а остальных отправят в лагерь. Двоюродный брат Самойла Давыдовича скрылся и был осужден на восемь лет лагерей, а сам он сказал, что «ничего такого» не сделал и скрываться не будет. 5 октября 1937 года он был арестован, осужден «тройкой» и расстрелян. «Все – за одни сутки», – подчеркнул Сергей в своем рассказе.

Слово «расстрелян» в течение всего дня разрезает пространство, оно звучит речитативом, и у многих участников акции на глазах появляются слёзы. Один раз в полчаса как глоток чистого воздуха звучит молитва: «Господи, прости Россию за великие преступления поругания святой правды Твоей, отвержения верховного завета любви. Не по грехам нашим воздай нам, Духа Твоего Святого ниспошли, сердце чисто созижди, дух прав обнови, силою Владычнею утверди. Господи, прости Россию, помилуй и спаси ради имени святого Твоего!» [Молитва о России Николая Николаевича Неплюева (1851-1908), основателя Крестовоздвиженского трудового братства–А.Р.]

К акции присоединяются прохожие, не каждый из них решается читать имена, но многие берут свечу, чтобы в 21:00 зажечь дома и поставить на окно в память о невинно пострадавших. Также организаторы предлагают желающим взять домой и поместить в семейный альбом одну из фотографий, на которых изображены люди, расстрелянные в бывшем Свердловске. Молодая женщина просит сынишку лет шести выбрать портрет. Мальчик внимательно рассматривает лица и, кажется, не совсем понимает, что происходит. Женщина говорит: «Давай возьмем портрет священника. Он родом из Челябинской области, как и я». Смелая мама, ведь ей теперь придётся объяснить сыну, что это за человек, кем и почему он был убит. Мудрая мама, потому что её сын с детства видит пример сострадания к, казалось бы, совсем чужому человеку. 

«Мне кажется, чем больше будет подобных акций, тем лучше будет воздух в нашей стране, – говорит участник акции ректор Гуманитарного университета Лев Закс. – Мы живем не в физическом мире, а в духовном, в мире культуры, в мире, где нас объединяют незримые связи. Пусть какие-то обыватели сегодня этого не слышат, они должны это услышать, ведь в каждой точке нашей большой страны происходили эти чудовищные преступления. Люди погибли, мы их не можем вернуть, но мы можем вернуть чувство горя, скорби и раскаяния». Он вспоминает стихотворение Бориса Чичибабина:

«И тучи кровью моросили,
когда погибло пол-России
в братоубийственной войне, –
и эта кровь всегда на мне».

«Это страшно, но это – правда, – продолжает свое размышление Лев Закс, – пока мы не перевернули эту страницу, потому что мы не очистились, мы не покаялись, не обеспечили безопасность каждого отдельного человека и заботу об этом человеке – то, к чему Христос призывал, к чему вся мировая культура призывает. Мы виноваты». На вопрос организаторов, считает ли он возможным национальное покаяние в России, ректор ГУ незамедлительно отвечает: «Я считаю, что то, что мы сегодня делаем – это факт национального покаяния».

Акция в столице Урала проводилась на двух площадках: рядом с часовней великомученицы Екатерины и рядом с храмом Большой Златоуст. За время проведения акции в ней приняли участие около двухсот человек. Чтение имен завершилось общей литией на площади рядом с храмом Большой Златоуст, которую служил председатель Миссионерского отдела Екатеринбургской епархии священник Даниил Рябинин. После этого участники акции отправились к зданию по адресу ул. Ленина, 17, так как именно здесь располагалось управление НКВД по Свердловской области, где в годы репрессий расстреливали невинных людей. Около сто двадцати человек встали рядом со зданием живым коридором в память о пострадавших.

Акция «Молитва памяти», участники которой вспоминали жертв советских репрессий, прошла в столице Урала по благословению митрополита екатеринбургского и верхотурского Кирилла. Организаторами «Молитвы памяти» в Екатеринбурге стали Свято-Екатерининское и Свято-Елизаветинское малые православные братства при поддержке Екатеринбургской епархии.