Эпоха ужасного одичания

31 октября братство во имя новомучеников и исповедников Российских,  Свято-Георгиевское православное братство и Свято-Филаретовский институт провели в музее истории ГУЛАГа круглый стол «Репрессированная культура» с участием поэта и богослова Ольги Седаковой, искусствоведа и профессора СФИ Александра Копировского, руководителя музейно-выставочного отдела КПФ «Преображение» Светланы Чукавиной и заведующей богословского колледжа при СФИ Людмилы Комиссаровой.

Как получилось, что в советское время в нашей стране была варварски отвергнута не только русская, но и вообще вся мировая культура? Этот вопрос был задан в самом начале участникам круглого стола, приуроченного ко дню памяти жертв политических репрессий, отмечаемому накануне. Чтобы прочувствовать остроту и серьезность этого вопроса, перед дискуссией присутствующим был показан документальный фильм, рассказывающий о том, как советское правительство беззастенчиво продавало западным коллекционерам бесценные шедевры – картины Рембрандта, Ренуара, Тициана; как Синайский кодекс, древнейший список Библии, оказался ненужным атеистическому государству, и Сталин продал его за 500 000 фунтов стерлингов Британскому музею. Почему в СССР только специалисты-искусствоведы да работники музеев замечали, что из постоянной экспозиции вдруг исчезла картина Тициана «Венера перед зеркалом», которую художник считал своим лучшим произведением и отказывался продавать, а англичане в то же самое время собирали деньги на Синайский кодекс всем миром, а потом встречали рукопись, сняв перед ней шляпы?

«Мы можем создать мартиролог культуры, и он будет очень велик», – отметила Ольга Седакова, условно сравнивая список потерянных нами культурных сокровищ со списком имен пострадавших в годы репрессий. По ее словам, самым страшным было и остается то, что «культуру не уничтожают, а подменяют». В СССР хотели создать свою новую культуру по принципу классовости. И этот принцип был достаточным для того, чтобы уничтожить человека или произведение, если оно не считалось прогрессивным. Классово чуждой оказывалась вся культура прошлого. Из всей греческой философии только киников признали «своими», потому что они были маргиналами и выступали против сложившихся в обществе устоев. Так возникла культура подделок, в которой Пушкин оказался сброшенным с корабля современности. И мы продолжаем жить в ней до сих пор.

Естественно, что новая культура породила и нового человека. «Для него главная осуждающая характеристика "слишком сложно". У него отбиты рецепторы, он не чувствует, что красиво а что нет», – так охарактеризовала Ольга Александровна человека, выращенного на советской культуре, и в этом человеке мы, к сожалению, легко узнаем себя.

Однако, по словам Александра Копировского, искусствоведа и профессора СФИ, «корни этого ужасного одичания» нужно искать в рафинированной культуре начала XX в., еще в дореволюционную эпоху. Страстное желание чего-то нового, опьяняющего у тех, кто тогда был носителем культуры, привело к тому, что стало возможным писать бессмысленные стихи наподобие: «Во имя нашего Завтра – сожжем Рафаэля, разрушим музеи, растопчем искусства цветы».

Удивительно то, что сегодня новое варварство захватывает не только постсоветское пространство. «Теперь оно планетарное, – посетовала Ольга Седакова. – Не уничтожение, но смещение искусства в маргинальные зоны происходит везде». Но если раньше классическое образование преследовалось, то теперь оно просто становится невыгодным. От него отказываются добровольно, без принуждения. Сегодня о культуре нельзя сказать, что она подвергается репрессиям, но желание подмять ее под идеологию никуда не ушло. Это, конечно, связано с отсутствием внутренней свободы человека, которая позволяет ему быть участником творческого процесса, создавать подлинные новые вещи.

Участниками круглого стола было с огорчением отмечено, что эпоха нового варварства наступила во многом из-за того, что была насильственно прервана связь с культурой прошлого, ее носителями. Но, с другой стороны, человек не может не искать «духа и смысла». И сегодня приобщение к неподдельной культуре возможно через отказ от всяких навязываемых идеологий и схем и через обретение веры в Бога и человека.