«А вы противостаньте им силою веры вашей…»
«Его уделом был не короткий и блаженный момент мученичества, но долгий и суровый крест исповедничества вместе с подавляющим и невыразимым бременем ответственности, явно превышающей силы слабой природы человека. Страшное бремя власти заключается в невозможности для его носителя оставаться бездеятельным, так как самое бездействие есть уже действие. Он не может быть бездеятельным, даже если отсутствует всякая свобода, даже более того, всякая возможность действия. Таким-то образом с самого начала патриарх был кормчим, который, связанный по рукам и ногам, все же оставался на своем посту», — так в апреле 1925 года о патриархе вспоминал профессор протоиерей Сергий Булгаков.
«Чем же был он для Русской церкви? Он был ее совестью, — на следующий день после кончины патриарха говорил прот. Валентин Свенцицкий. — В эпоху всеобщего распада, всеобщей лжи, всеобщего предательства, продажности, отступничества был человек, которому верил каждый; о котором каждый знал, что этот человек не предаст правды. Вот чувство, которое было в сердце каждого из нас. Пред Престолом Российской церкви горела белая свеча. У него не было ничего личного, ничего мелкого, своего — для него Церковь была все».
Своими призывами, словом и делом, патриарх Тихон сумел объединить оставшихся верных, задав точное звучание церковной жизни в годы гонений. В эти годы время текло по-иному: теперь оно измерялось не астрономически, но мерой становилась жертвенность ради Церкви.
Прот. Сергий Булгаков в своем слове памяти Святейшего говорил о том, что единственным возможным путем для христианина в это время было сознательное отречение от всего, что привязывает к жизни: «… В такое время, только для того чтобы сохранить ясность и присутствие духа, только для того чтобы стойко стоять и благополучно выдержать бурю, необходимо было принести себя в жертву, умереть прежде смерти, осуществить Гефсиманское самоотречение: ”Да будет воля Твоя!”». Патриарх Тихон сумел умереть для жизни земной еще до смерти, — и обрел царственную свободу, не отягощаемый страхом за свою судьбу.
«Среди бурь он сумел сплотить верующих в такой прочный союз, разрушение которого оказалось не под силу всесветным разрушителям», — подчеркивал значение дела патриарха архиепископ Рижский и Латвийский Иоанн (Поммер).
Призыв к объединению в духовные союзы
После октябрьской революции 1917 года церковь оценивает происходящее как суд Божий и призывает народ к покаянию за отвержение Бога. Одновременно с призывом к покаянию звучат призывы ко всем верующим сплотиться, образовав из своей среды союзы и братства, которые могли бы силой веры противостать разгулу зла. В «Послании патриарха Тихона о вступлении на патриарший престол Православной Российской церкви» от 18 (31) декабря 1917 года звучат обе эти темы:
«Ныне потребно сие дерзновение веры, бестрепетное ее исповедание во всяком слове и делании. Да возгорится пламя светоча вдохновения в Церкви Российской, да соберутся силы, расточенные во безвремении. Пусть верные чада в союзе любви соединяются с архипастырями и пастырями своими и вкупе являют служение в духе и силе. Молим Господа сил о ниспослании нам сей ревности к делу Божию [Здесь и далее выделено мной — Н.И.], Нам же благодати, укрепляющей к неукоризненному служению первосвятительскому, к любви отеческой к чадам церковным».
19 января (1 февраля) 1918 года появляется знаменитое т.н. «первое послание» — «Послание патриарха Тихона об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и церкви православной», заключительные слова которого содержат призыв:
«Зовем всех вас верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей. Враги Церкви захватывают власть над нею и ее достоянием силою смертоносного оружия, а вы противостаньте им силою веры вашей, вашего властного всенародного вопля, который остановит безумцев и покажет им, что не имеют они права называть себя поборниками народного блага, строителями новой жизни по велению народного разума, ибо действуют даже прямо противно совести народной. А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами святого апостола: ,,кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч" (Рим. 8, 35). А вы братие, архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попираемых прав церкви православной, немедленно устрояйте духовные союзы, зовите не нуждою, а доброю волею становиться в ряды духовных борцов, которые силе внешней противопоставят силу своего святого воодушевления, и мы твердо уповаем, что враги Церкви будут посрамлены и расточатся силою креста Христова, ибо непреложно обетование самого Божественного Крестоносца: „Созижду Церковь Мою и врата адовы не одолеют ей" (Мф. 16, 18)».
Спустя восемь дней после первого послания патриарха Тихона мысль о собирании верующих в союзы продолжает «Воззвание Священного Собора Православной Российской церкви к православному народу по поводу декрета о свободе совести» от 27 января (9 февраля) 1918 года:
«Объединяйтесь же, православные, около своих храмов и пастырей, объединяйтесь все, и мужчины и женщины, и старые и малые, составляйте союзы для защиты заветных святынь».
30 января (12 февраля) 1918 года появляется открытое письмо Святейшего патриарха Тихона священнику Томской епархии Бийского уезда села Усть-Каменского Истока Николаю Троицкому, в котором патриарх излагает свою «программу» собирания верных в братства:
«Не теряйте же времени, собирайте вокруг себя стадо свое, наставляйте его благовременно и безвременно, не унывайте от временного неуспеха или даже гонения. По одному, по два созывайте их на пастырские беседы, читайте им Слово Божие, особенно пророческие писания, где много найдете указаний на смуты и лихолетье, подобные настоящему. Отбирайте сначала лучших людей, не пренебрегайте беседами с благочестивыми женщинами, которые часто удерживают своих мужей и братьев от беззаконных поступков и защищают Церковь Божию. Составляйте из благонамеренных прихожан братства, союзы, советы, что найдете полезнее по местным условиям, — и добрый труд ваш благословит Господь успехом, и вы спасете вверенное вам стадо от расхищения и погибели, а себя от напрасных страданий».
28 февраля 1918 года выходит «Постановление Св. Патриарха Тихона и Св. Синода о деятельности церковно-административного аппарата в условиях новой государственной власти», в котором говорится:
«Постановлено: новые условия церковной жизни требуют от церковных деятелей, особенно местных, чрезвычайного внимания и напряженных усилий для того, чтобы надлежаще и с добрым успехом совершать духовное делание, невзирая на встречаемые препятствия и даже гонения. Святейшим Собором и Святейшим Патриархом указано общее направление, в каком должна идти ныне деятельность духовных пастырей. Ныне призывая их к проявлению собственного доброго почина и необходимой самодеятельности в настоящих трудных обстоятельствах, преподать им, в предупреждение возможных с их стороны, по неведению, ошибочных действий и для руководства в недоуменных случаях, нижеследующие указания:
Призыв к пастырям
1. Пастыри призываются крепко стоять на страже Святой Церкви в тяжкую годину гонений, ободрять, укреплять и объединять верующих в защите попираемой свободы веры Православной и усилить молитвы о вразумлении заблудших.
2. Пастыри должны идти навстречу добрым начинаниям верующих, направленным к защите Церкви.
Организация мирян
3. При всех приходских и бесприходских церквах надлежит организовать из прихожан союзы (коллективы), которые и должны защищать святыни и церковное достояние от посягательства.
4. Союзы эти должны иметь просветительские и благотворительные задачи и именования, они могут быть под председательством мирянина или священника, но не должны называться церковными или религиозными, так как всякие церковные и религиозные общества лишены новым декретом прав юридического лица.
5. В крайних случаях союзы эти могут заявлять себя собственниками церковного имущества, чтобы спасти его от отобрания в руки неправославных или даже иноверцев. Пусть храм и церковное достояние останутся в руках людей Православных, верующих в Бога и преданных Церкви.
О монастырях
6. Настоятели, настоятельницы и братия монастырей, монастырских скитов и подворий организуют подобные союзы (коллективы) из окрестных жителей и постоянных богомольцев обители и всех преданных обители лиц.
Об учебных заведениях
7. Начальствующие и учащие в духовно-учебных заведениях должны тесно сплотиться с родителями учащихся и служащими в союзы (коллективы) для защиты учебных заведений от захвата и для обеспечения дальнейшей их деятельности на пользу Церкви и Православного народа.
8. Эти союзы должны настойчиво требовать и всемерно добиваться того, чтобы строй учебных заведений оставался неизменным впредь до особых распоряжений церковной власти.
9. Законоучители светских учебных заведений должны всемерно воздействовать на педагогические и родительские советы, чтобы они твердо отстаивали преподавание Закона Божия в учебном заведении, и идти навстречу всякому доброму начинанию их в пользу религиозного воспитания и обучения. <…>»
Всем вышеупомянутым призывам патриарха и Синода вторили акты Поместного Собора. 18 апреля 1918 года появляется «Определение Священного Собора Православной Российской церкви о мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную церковь», в котором подчеркивалась все та же мысль о создании духовных союзов и братств для защиты церкви:
«Призвать всех православных, в целях ограждения от расхищения церковного достояния, возвращения уже отобранного и зашиты гонимых: а) образовывать при приходских храмах и монастырях особые братства из преданных церкви людей, со включением в их состав членов приходских советов; б) составлять на братских собраниях — приходских, окружных, благочиннических, уездных и епархиальных соответствующие письменные, за собственноручными подписями участников собраний, приговоры (в 4 экземплярах) в защиту церкви и ее достояния и представлять эти приговоры Высшему Церковному Управлению, местным и центральным органам светской власти, причем, в случае необходимости непосредственных сношений с последними, поручить эти сношения, в виду явного преследования священнослужителей и церковных старост, братчикам-мирянам, а где нет братств — членам приходских советов из мирян; в) лишать доверия и права представительства предателей из клира и мирян, сознательно действующих на пользу врагов церкви и г) учредить при патриаршем престоле Всероссийский Совет приходских общин (применительно к 10 главе принятого Священным Собором Приходского устава), который бы объединял все местные церковные силы и планомерно направлял их деятельность по защите церкви.
Членам Священного Собора выдать особые удостоверения с предложением от имени Собора епархиальной власти оказывать им содействие в деле осведомления ими православного населения с деяниями Собора и в деле оказания ими с благословения епархиального архиерея и в единении с местными церковными деятелями помощи и руководства при устройстве приходских и других братств, союзов и содружеств для защиты интересов церкви».
20 апреля 1918 года Поместный собор принял Определение о православном приходе (приходской устав), преамбула которого указывала на пути возрождения общинности:
«... нельзя приступать пастырю к выполнению Устава о православном приходе, не подготовивши хотя некоторых прихожан к сознательному и деятельному участию в данном деле. Несомненно, у всякого пастыря в приходе имеется несколько особенно благочестивых и толковых прихожан. Их и надлежит объединить около себя, их воодушевляя на приходское дело, на привлечение к этому и других. Так постепенно создадутся в приходах большие или малые кружки и содружества ревнителей. <...> При личном пастырском воодушевлении на указанную приходскую работу во спасение своей души, приходской священник и будет действительным руководителем и даже отцом своей паствы. Его жизнь будет нераздельна от жизни паствы, и паства будет в тесной живой связи со своим пастырем, как проводником Божественной благодати, их просвещающей и оживотворяющей и всех объединяющей в одно церковное тело. При таких условиях пастырь и сможет от своего личного пастырского воодушевления вложить «дух жизни» в сухие кости положения о православном приходе. Так постепенно и устроится приходская жизнь по всей России в её обновление из переживаемой духовной разрухи».
О путях жизни общины в случае лишения храма говорилось в «Определении Священного Собора Православной Российской церкви об охране церковных святынь от кощунственного захвата и поругания» от 12 сентября 1918 года:
«Лишившаяся храма и его святынь община православных христиан объединяется около своего пастыря, который с разрешения епархиального архиерея может совершать для нее божественные службы, не исключая и литургии, в частном доме или ином приличествующем помещении».
Итак, патриарх вместе с членами Св. Синода и Поместного собора звали верующих объединяться, и эти призывы были услышаны церковью.
Возникновение братств по всей стране
Уже первые призывы получают мгновенный отклик. 30 января в Епархиальном доме собрались представители приходских советов Москвы для обсуждения положения Церкви и решения вопроса о защите храмов Москвы и их святынь «от ожидающихся на них покушений со стороны представителей народных комиссаров». На собрании было провозглашено создание Совета объединенных приходов, председателем которого стал А.Д. Самарин.
Прежде всего, Совет организовал круглосуточную охрану патриарха Тихона. Вынося постановление об организации защиты патриарха, Совет писал: «… если бы оказалось нужным, они (защитники) должны принять все меры к отвращению и даже предупреждению опасности для Святейшего патриарха, а в случае обнаружения таковой, немедленно всеми способами, в том числе и набатным звоном ближайших церквей, должны были созвать православную Москву на защиту своего отца и, конечно, не оружием, а сплоченностью своею дать отпор покушающимся на личность патриарха. Патриарх с благодарностью принял это предложение, как проявление любви Богом ему вверенной паствы».
«Церковные Ведомости» в апреле 1918 года писали: «Коснувшись вопроса об организованной Союзом охране личности патриарха от возможных покушений, Его Святейшество сказал, что сначала ему представлялось это делом излишним, но потом он увидел в этих регулярных посещениях один из лучших способов сближения со своей московской паствой».
Подобное движение появилось и в Петрограде, где образовалось Братство приходских советов. В 1920 году в Петроградской епархии было уже более 20 православных братств, объединившихся в Союз или Содружество православных братств. Братства образовались в Пензе («Братство православных христиан»), Казани («Православный церковный союз Казанской епархии» и созданное при нем «Казанское братство защиты святой православной веры») и в других городах.
Братство ревнителей и проповедников православия в Москве
Заметным явлением в Москве стало Братство ревнителей и проповедников православия. Оно было основано 1 октября 1917 года, но до февраля активной деятельности не вело. 14 февраля 1918 года стало вторым днем рождения этого Братства: в этот день на собрании присутствовал его попечитель патриарх Тихон, обратившийся к членам Братства со словом о настоятельной необходимости немедленного и стройного собирания в церковные союзы всех верных Церкви сынов в полном единении с архипастырями и пастырями. Руководителем Братства единогласно был избран протоиерей Роман Медведь, в Совет Братства вошли 15 человек. Единогласно был принят Устав Братства и Обязательство поступающего в него. В Уставе Братства провозглашалась основная цель его создания — «на основах жизни по вере и проповеди Евангелия объединять православных христиан, ревнующих о своем спасении и обновлении жизни церковной». Для достижения этой цели, Братство предполагало открывать свои отделения, различные христианские кружки, в т.ч. для детей и молодежи, школы, в т.ч. школы для подготовки мирян-проповедников, трудовые артели по разным специальностям, свои печатные органы — журналы, газеты и т.д. Первое отделение Союза открылось в храме свв. Космы и Дамиана на Маросейке.
Членом Братства мог стать любой желающий, свободно определяя степень своего материального и духовного участия. Специальный формуляр-обязательство давал возможность выбрать разные возможности участия в служении Братства. На устав была наложена следующая резолюция патриарха Тихона: «12/25 февраля 1918 года. Одобряется. Господь да поможет ревнителям совершить то дело, кое так нужно ныне».
Как показывают документы, Братство — Союз развернуло в Москве широкую деятельность: лекции в различных аудиториях, собрания верующих для обсуждения животрепещущих проблем, издание апологетических брошюр, привлечение мирян к проповедничеству. Братство устраивало евангельские собрания по средам в церкви Святого Николая Чудотворца на Курьих Ножках на Б. Молчановке1.
Храм Димитрия Солунского у Тверских ворот2 также сотрудничал с Союзом. Братство посылало в этот храм своих проповедников для проповеди по воскресным и праздничным дням. Очевидно, в этой деятельности Союз руководствовался Определением Священного Собора Православной Российской Церкви «О церковном проповедничестве» от 1 декабря 1917 года. Братство оказывало помощь приходу в устройстве братских бесед по четвергам, которые привлекали народ и способствовали оживлению приходской жизни. По пятницам Союз проводил братские беседы в церкви Иверской общины сестер милосердия на Б. Полянке.
Еще одним важным направлением деятельности Союза была издательская деятельность. В воззвании «Православные люди, объединяйтесь» Братство вслед за патриархом зовет к созданию братств и ставит вопросы о дальнейших направлениях деятельности братств:
«Пора, пора! Объединяйтесь без промедления! Объединяйтесь, как зовет нас всех наш Святейший Патриарх! Не медля ни одной минуты, записывайтесь около своих храмов в свои приходские общины, записывайтесь в братства, в православные союзы и в наш Союз ревнителей и проповедников православия! Собирайтесь всюду, в отдельности и сообща, думайте великую думу, как помочь нашей Матери — Церкви Православной. Будьте готовы на подвиг, на великие жертвы и достоянием, и даже жизнию своею. Если надо, умрем за Христа. Подумайте, что нам делать, если выкинут из церковных домов наших пастырей и архипастырей? Кто именно из нас и что может предложить для обездоленных? Кто даст им кров, одну или две комнаты, а то и просто угол? Останутся пастыри без всяких средств к существованию, лишены всяких средств содержания наши церковные учреждения, и епархиальные, и патриаршие. Собрали ли мы средства на их содержание, начали ли это священное дело и наш долг?
Выселят иноков и инокинь из монастырей. Будут там и престарелые, и немощные. Кто из нас готов их принять и приютить хотя бы на время? Кто будет думать, чтобы так или иначе поскорее собрать их в новые духовные гнезда, где бы они могли продолжать исполнять перед Богом данные ими обеты?
Найдем ли всем обездоленным если не обеспечение, то труд?
А если нам не разрешат совершать в церквах богослужение, готовы ли мы приспособить для них частные дома, наши жилища, приобрести все необходимое для богослужения? И, собираясь в наши новые храмы, когда это понадобится, научимся ли не сообщать наших тайн врагам. Ведь недаром же говорим перед св. Причащением: «Не бо врагом Твоим тайну повем».
Запрещают учить детей Закону Божию в школах, а что мы сделаем, чтобы дети наши были обучены в вере и были сохранены от влияния служителей сатаны?
Вот видите, как много у нас дела, сколько вопросов нам нужно решить, как спешить надо и трудиться не покладая рук.
Спешите, друзья! Спешите, братья! Спешите, православные! Нельзя медлить ни минуты! Всякое промедление есть великий грех.
Немедленно объединяйтесь!
Православные люди, объединяйтесь.
Со Христом и во Христе объединившись, все сделаем для Церкви, если надо и — умрем».
В другом воззвании Братства также повторяется этот призыв к православным христианам объединяться в церковные братства:
«Доколе же будем искушать Господа. Только раскаяние переизменит гнев Божий на милость. Принесем же плоды, достойные покаяния.
Каждый в отдельности и все вместе пересмотрим всю нашу жизнь. Все, что не по вере, должно быть беспощадно изгнано. Довольно слов, долой лицемерие. Надо стать подлинными христианами, а не по имени только.
К святости мы призваны, к прекрасному, чистому общению в любви, где нет ни лжи, ни лицемерия, ни двоедушия и ни единой взаимной обиды.
Понимая это, мы обязаны с одинаково с нами настроенными собираться в маленькие братства Христовы, чтобы слились они потом в великое Братство ревностных сынов Церкви Православной.
Но, спросите вы, с кем же начинать нам это братское общение, это исправление жизни нашей. Мы не знаем никого, кто хотел бы с нами идти заодно в служении Господу.
Потрудитесь, братья, поищите и найдете вокруг себя много ревностных Божиих сынов. Если же вам трудно, то вы можете обратиться в Московское Братство ревнителей и проповедников православия по адресу: Арбат, Собачья площадка, д. № 8, кв. 4, по будням ежедневно от 10 до 6 часов вечера. <...> Двери Братства беспрепятственно открыты для всех православных. Каждый сам определяет меру своего участия в общем деле — и духовного, и материального.
Кто желает, приходите. Будем вместе молиться, изучать слово Божие, советоваться между собою обо всем, что должно интересовать православного христианина, будем помогать друг другу в устроении между собою подлинных братских отношений».
Впрочем, не только призывы к объединению звучали в это время. Некоторых православных пугала мысль о духовных союзах. Так, в Братство пришло письмо, автор которого выражал опасения, «как бы эти ячейки не приняли сектантского характера и не стали бы на пути отделения от Церкви». Поскольку затронутый вопрос имел общецерковное значение, Союз ревнителей и проповедников православия ответил автору публично:
«Возлюбленный о Господе брат НН!
Спасибо за откровенное письмо. Это и есть то, что требуется от братского общения, — ясность и искренность в отношениях, в особенности в том, что составляет высшую ценность нашей жизни.
Отдаем должное и Вашей ревности по Богу и Церкви Православной, а также Вашей опасливости, как бы мы не свернули с путей православных. Видим здесь проявление любви и к Богу, и к ближнему.
Но опасений Ваших не разделяем. Из-за страха перед сектантами Вы готовы им уступить то, что составляет священное достояние Церкви Православной.
Вы почему-то забыли, что наша Православная Церковь — единая, великая, обнимающая сотни миллионов — потому и истинна, что составлена из малых братских ячеек, где два и три сходятся во имя Христово, а из этих малых ячеек постепенно складывается все в большие и большие братства и, наконец, во единое о Христе братство всех православных.
Великое воинство Христово в Церкви Православной ведь не может быть нестройною кучею не связанных между собой камней. Наоборот, в Церкви все полно взаимно переплетающихся связей, и именно: в первой степени мельчайшие церковно-общественные ячейки из двух или трех братьев, далее из того или иного собрания этих ячеек составляется церковная община, например приход или монастырь, из суммы приходов-общин составляется епархия, из суммы епархий — церковь поместная и т.д.
Почему Вас пугает братство двух или трех собранных во имя Христово?
По апостолу, даже отдельные христиане являются храмами живущего в них Духа Божия, а Вы боитесь, что из самого малого братства во имя Христово почему-то должно исчезнуть православие. Да православие прежде всего и сказывается в Церкви в том, что оно есть о Христе братство даже в самой основной своей ячейке, составленной из двух-трех.
Мы совершенно не согласны отдавать сектантам основную церковную ячейку. Она — наша, православная, Христова. А если сектанты в этом основном не заблуждаются, то мы за них порадуемся, надеемся, вместе с Вами.
Нас крайне огорчает то, что Вы стоите на том пути подозрений и опасений, который так много вреда принес Православной Церкви. У нас всего боялись да опасались, а посему ничего не делали, убивали всякую добрую церковную инициативу и, как лукавые рабы, растеряли массу церковного достояния; из-за этих несчастных опасений и подозрений почти совсем размотали ту любовь и доверие, которые составляют основу церковного строения и которыми так крепки были наши предки — православные.
Мы не боимся, что сектанты используют нашу листовку в свою пользу. Мы, наоборот, убеждены, что ее распространение для них будет крайне невыгодно: всякий, читающий листок, убедится, что основная церковная ячейка из двух или трех вовсе не является исключительною принадлежностью сектантства, на чем они постоянно настаивают в своих нападках на православие и чем соблазняют многих православных. О Христе братство, начиная от двух или трех, собранных во имя Его, есть наше основное православное достояние, а посему нет никакой нужды идти за этим братством к сектантам, а наоборот, это братство нужно искать и восстановлять у себя, в лоне Православной Церкви. Мы, православные, страшно ослабели, а посему необходимо нам начать покаянное служение Церкви, начиная от самого начала, т.е. со строения православного братства уже в общении двух или трех. Верный в малом будет поставлен над многим. Верный в самом малом общении православном — общении двух или трех — научится быть верным и в широком православном общении.
А вообще разногласие между нами и Вами происходит оттого, что у нас неодинаковые исходные точки. Наша исходная точка: есть два пути — Божий и сатанинский. Их надо точно различать. Путь Божий для нас безусловно обязателен, путь же сатанинский безусловно воспрещен. Относительно же всех людей, в том числе и сектантов, мы обязаны строго разграничивать в них Божие и сатанинское и, ведя борьбу с сатанинским, мы обязаны должное воздать Божию и не посмеем клеветать на них, будто все в них сатанинское и нет ничего Божия.
Нам, православным, давно пора бросить дурную привычку кидаться словами: это — сектантство, это — католичество, это — протестантство и т.п. Нужно не это указывать, а указывать, что сатанинское. Не все плохо у сектантов, и у католиков, и у протестантов. Многим православным есть чему поучиться и у католиков, и у протестантов, и у сектантов.
Пора нам и то понять, что в столь ужасное время мы обязаны все силы напрячь в борьбе с безбожием и сатанинством. Слишком неблагоразумно в этой борьбе увеличивать количество врагов. И сектанты, и католики, и протестанты во Христа веруют и так же, как и мы, ведут борьбу с сатаною. А посему в этом отношении они нам союзники, а не враги. С ними у нас внутренняя распря. Вместе с приснопамятным Платоном, митрополитом Киевским, мы верим, что стены, нас разделяющие, не доросли до небес».
К лету 1918 г., когда в стране разгорается Гражданская война, усиливается давление новой власти на все проявления свободной церковной жизни. Подвергается первому аресту о. Роман, после чего деятельность Братства — Союза прекращается. 27 ноября 1918 дело Братства было рассмотрено на Заседании Президиума Московского Ревтрибунала, согласно его Постановлению дело руководителей Братства производством прекращено в порядке амнистии ВЦИК от 3-го ноября 1918 года. Дело Московского Братства и его отделений получило продолжение в других групповых делах в период 1919-1921, в частности, в деле о «Контрреволюционном выступлении монастырской братии Ново-Иерусалимского монастыря» и деле о «Контрреволюционной деятельности “Совета объединённых приходов”».
Спустя год дело Союза получило продолжение в деятельности Братства ревнителей православия, организованного о. Романом при храме свт. Алексия, митрополита Московского, в Глинищевском переулке. Автор книги «Оптина пустынь и ее время» Иван Михайлович Концевич, состоявший в Братстве отца Романа, вспоминал:
«В этот год, благодаря мудрому руководству Святейшего Патриарха Тихона, церковная жизнь в Москве чрезвычайно оживилась. Москва покрылась сетью братств, кружков и союзов, так как Патриарх отменил границы приходов и разрешил образование междуприходских братств. К деятельности этих братств, руководимых наиболее ревностными пастырями, были широко привлечены и миряне: они пели, читали на клиросе, проводили беседы и даже выступали с проповедями».
Несмотря на исключительно церковную сферу своей деятельности, братства как объединения, возникавшие самостоятельно и свободно, не могли существовать длительное время в условиях борьбы с церковью и верующими. Все братства, которые еще сохранились к тому времени, к концу 1920-х годов прекращают открытое служение. Центром их жизни теперь становится само братское общение, жизнь вместе по двое-трое, окормление у своего духовного руководителя, молитва и чтение Евангелия. Практически все члены братств прошли через многократные аресты, заключения и ссылки; многих в 1930-х годах расстреляли.
Братства стали опорой церкви в самые тяжелые дни гонений. Однако не утилитарные цели руководили Святейшим, когда он призывал к объединению в духовные союзы. Патриарх Тихон думал о духовном укреплении и возрастании церкви. Его слова, сказанные в Петрограде в июне 1918 года, раскрывают, в чем он видел цель создания братств:
«Я слышал сейчас, что братство объединяет людей, готовых на подвиги исповедничества, мученичества, готовых на смерть. Русский человек вообще умеет умирать, а жить и действовать он не умеет. Задача братства не в том, чтобы воодушевлять людей на мучения и смерть, но их наставлять, как надо жить, указывать, чем должны руководствоваться миряне, чтобы Церковь Божия возрастала и крепла. Наши упования — это жизнь, а не смерть и могила».
Литература:
1. Акты Святейшего патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 гг. М.: ПСТБИ, 1994. - 1064 с.
2. Православная Москва в 1917-1921 годах. Сборник документов и материалов. М.: Главное архивное управление г. Москвы, 2004. - 696 с.
3. Следственное дело патриарха Тихона. Сборник документов по материалам Центрального архива ФСБ РФ. М.: ПСТГУ, 2000. - 1016 с.