«...Восхождение на епископскую кафедру есть приближение к Голгофе»

Начиная с 1917 г. и примерно до середины 1940-х годов епископское служение всем церковным обществом однозначно понималось как кратчайший путь на Голгофу. И эта норма, так же как и острое переживание частью епископата своего служения как в первую очередь служения пастырского, была задана ещё в предсоборной жизни.

Так, еп. Димитрий (Абашидзе) в 1902 г. говорил на своей хиротонии, что значит для него быть епископом: «Страшное и ответственное служение возлагает на меня Господь. Я должен быть живым орудием Духа Божия для созидания тела Христова, должен ежечасно быть готовым предстать перед Ним, нелицеприятным Господом вечной неизменной Правды, и дать ответ о душах вверенных мне людей Его», ­– и далее, – «...Восхождение на епископскую кафедру есть приближение к Голгофе»1. Неважно в данном случае, что представляют собой слова о приближении к Голгофе – фигуру речи, пророчество или чисто умозрительные выводы, важно то, в чём владыка Димитрий видел норму епископского служения. После революции 1917 г. «кратчайший путь на Голгофу» стал для всех явным.

Будущий митрополит Петр (Полянский), тогда Петр Федорович, приняв в 1920 г. предложение о хиротонии, придя домой, сказал: «Я не могу отказаться. Если я откажусь, то я буду предателем Церкви, но когда соглашусь – я знаю, я подпишу себе тем смертный приговор». И действительно, в это время епископы первыми попадают под прицел советского государства, как те, кто «организует и руководит контр.-рев. элементами». Епископов одними из первых сажают и расстреливают.

Главной задачей своего служения многие новомученики и исповедники начала ХХ в. из епископата считали общую жизнь во Христе, разделённую с паствой.

«...Трудно давать советы другим, – пишет в предсмертной записке свмч. митр. Вениамин (Казанский) в 1922 г. – Благочинным нужно меньше решать... Нужно заключиться в пределы своей малой приходской церкви и быть в духовном единении с благодатным епископом. ...Вам Ваша пастырская совесть подскажет, что нужно делать. Конечно, Вам оставаться в настоящее время должностным официальным лицом благочинным едва ли возможно. Вы должны быть таковым руководителем без официального положения».

Вот выписка из следственного дела сщмч. Кирилла (Смирнова), митр. Казанского (1934 г.))2: «...При обыске у Смирнова обнаружено письмо еп. Дамаскина, в котором излагаются следующие взгляды: «Совершается суд Божий над Церковью и народом русским... Времена же приблизились несомненно апокалипсические. ...Все наши усилия теперь должны быть направлены на установление прочных связей между пастырями и пасомыми и по возможности исправить совершенный грех путем противодействия злу, до готовности даже кровью смыть грех свой». На вопрос об отношении к этому документу Смирнов ответил: «Автором письма является епископ Дамаскин – мой единомышленник... Смысл этих воззрений состоит в том, что русским народом совершен общий грех перед Церковью... и вина в этом лежит, главным образом, на духовенстве. Задача состоит в необходимости более глубокого воспитания народа, чтобы членами Церкви были истинные христиане... что и означает противопоставление царству злобы». Наряду с этим митрополит Смирнов предпринимал и практические шаги по организации нелегальных ячеек церковников, которые должны были явиться массовой базой организации».

А это фрагмент письма из ссылки еп. Германа (Ряшенцева), сер. 30-х гг. (епископ Герман был поминающим)3: «...Алёша Верховцевых4 навлёк гнев Сержа5 , хотя и сам, кажется, действительно кое в чем погорячился, но всё же удаляют его куда-то в Рыльск, да по прежнему шаблону – без суда и, ещё хуже, быть может, по желанию известной Вам Женечки6. Это, конечно, вопиющее безобразие, и я на его месте просто ушел бы в отставку и остался бы со своими детьми. Сейчас там целая каша...»

Эти цитаты, конечно, поднимают много разных вопросов, но приведены они здесь главным образом потому, что свидетельствуют: для архиереев того времени единство жизни пастыря (епископа или священника) и паствы является центральным.

Через что в первую очередь для святых епископов выражалась общая жизнь с паствой?

Богослужение

«Профессиональным певчим трудно было выдерживать продолжительные богослужения, и епископ привлек к участию в службах народ. За правым клиросом ставили аналой, и здесь находился уставщик, сюда приходили все усердствовавшие петь и читать. Молился весь храм» (из жизнеописания архиеп. Петра (Зверева)).

«Черниговцы всегда с умилением вспоминали, как выпущенный первый раз из тюрьмы под праздник Вознесения7 (в ГПУ о празднике забыли) владыка Дамаскин служил всенощную. Измученный многомесячным пребыванием в заточении и допросами, владыка не мог стоять. Поэтому мировал он сидя. В алтаре у него сделался сердечный припадок. Но это не помешало ему на следующий день служить обедню ­– для него не было большей радости, как совершать богослужение, причем это не всегда делалось в храме» (из воспоминаний Е.Н. Лопушанской)8.

«Не признав Декларации митр. Сергия, в казанских храмах сергиевской юрисдикции владыка не служил. Лишь изредка еп. Иоасаф совершал молебны и панихиды в церкви, что на Арском кладбище. В это время обычно никто из местного духовенства, хотя и сочувствовавшего епископу, но опасавшегося возможных репрессий, не присутствовал, и преосвящ. Иоасаф в окружении 4-5 человек из числа... своих духовных чад мог свободно поминать верующих, находящихся в заключении9, многих из которых он лично знал» (из жизнеописания еп. Иосафа (Удалова) (викария митр. Кирилла (Смирнова)).

Неформальный объезд епархии и общение, соучастие в нуждах паствы

«Владыка Дамаскин много ездил по епархии, посещал и Крестовоздвиженскую общину Н. Неплюева10, весной и летом 1924 г. по несколько раз приезжал в братство, останавливался у свящ. Александра Секундова, любил молиться с о. Александром, братством, подолгу беседовал с ними. В подобных общинах он видел средство духовной защиты от наступающего безбожия» (из жизнеописания еп. Дамаскина (Цедрика)).

«Владыка Павлин служил не только в храмах, но и в окрестностях, совершал традиционные объезды епархии11, заезжая в самые отдалённые уголки. ...Во время его служения храм был всегда переполнен молящимися. Дом преосвященного во всякое время был открыт для всех желающих увидеть его. Приходили и приезжали священники за духовным советом, приходили миряне, дети. По праздничным дням устраивались трапезы, на которые приглашались и священники, и миряне. Скромность угощения окупалась радушным и любовным обращением хозяина. Каждому сидящему за столом владыка находил возможным сказать хотя бы несколько слов»12.

Практически все архиереи-новомученики и исповедники имели дом, открытый для паствы.

Епископ Иосаф (Удалов), когда вернулся из концлагеря, на работу пойти никуда не мог, служить в храме тоже не мог. Жил только тем, что привозили духовные чада и пожертвованием за редкие требы. При этом он практически ничего из своего мизерного дохода не оставлял себе, отсылая значительную часть через доверенных людей сосланному духовенству и находящимся в тюрьмах людям13.

В соответствии со своим чином и призванием миряне являлись святыми соработниками своим церковно-старшим. Миряне возили ссыльным архиереям антиминсы, облачения и одежду, письма, продукты, церковную утварь, литературу, при этом они сами неоднократно подвергались за это арестам, ссылкам и лагерям. Переписка ссыльных епископов велась практически исключительно через мирян, и если это вскрывалось, миряне с архиереями шли по одному и тому же делу, в т.ч. и расстреливались14. Духовные дети из мирян нередко переезжали за своим епископом при перемещениях или ехали в ссылку15. Были епископы, которые жили только помощью духовных чад. Образованные миряне участвовали в деле просвещения, миряне противостояли обновленчеству, обезглавленные общины ходатайствовали перед властями об освобождении своего епископа.

Вот пример из жизнеописания архиеп. Петра (Зверева): «29 октября 1926 г. еп. Петра вызвали в Воронежское ОГПУ и сообщили, что он должен ехать к Тучкову в Москву для совещания по церковным вопросам. По возвращении владыку встречало множество народа. Люди решили просить начальника местного ОГПУ отсрочить поездку, чтобы рабочие могли оформить отпуска и тоже поехать в Москву... Когда рабочие приехали в Москву (с ходатайством за своего владыку) и пришли на квартиру к Тучкову, он был крайне разгневан и велел им идти в ОГПУ. Тогда рабочие попросили помочь делегатов рабочей конференции. Однако те с мнением народа считаться не стали и приняли резолюцию: "Конференция требует немедленного удаления и изолирования Петра Зверева из Воронежской губ., исключить 9 человек, подписавших телеграмму, из профсоюзов и предать суду их и Петра Зверева"».

Братства

Митр. Вениамин (Казанский), опекая Александро-Невское братство, старался: а) рукополагать светских молодых людей; б) часто отправлял с поручениями к патриарху Тихону в Москву именно старших Александро-Невского братства, как правило, о. Гурия (Егорова), будущего митрополита; в) предоставил при своих покоях митрополичью церковь Успения и назначил о. Гурия её старшим16.

Вот цитата из обвинения еп. Дамаскина (Цедрика), который в 1924 г. проходил по одному делу вместе с Неплюевским братством: «Он, Дамаскин, выражает свою радость, что видит единственное место, где процветает религия (Крестовоздвиженская община), и призывает идти вперёд... Почему братство живёт обособленной жизнью, говорит Дамаскин, надо идти в народ... Братство организовало бы ещё ряд своих отделений, где можно было бы проводить работу, которая проводится в братстве, т.е. поддерживать в народе веру... т.е. под маской религии, он, Дамаскин, против Советской власти»17.

Духовное чадо митр. Кирилла (Смирнова) – отец Евлампий Едемский-Своеземцев – первый раз был арестован в 1922 г. за то, что организовал братство для преподавания Закона Божьего взрослым и детям и для помощи неимущим в с. Орлово Ярославской области. В 1926 г. он возвратился из ссылки и был встречен односельчанами как мученик за веру. К священнику начались паломничества из других приходов, т.к. он был ещё и замечательный проповедник, в начале 1927 г. его вновь арестовали, теперь уже за создание сестричества, проведение внебогослужебных религиозных бесед. С 1930 г. он уже практически всё время находится в лагерях, очевидно, в 1937 г. его расстреляли18.

Пастырские письма и послания к пастве

Даже не очень представляя страшную меру раздирания Церкви изнутри и снаружи, можно почувствовать невероятную силу и правду, с которой все эти послания и письма звучат. Основные темы пастырских бесед и проповедей святых епископов этого времени таковы:

– о мире и любви,

– о единстве и Церкви,

– о покаянии,

– о Кресте и Воскресении (благодарность за Церковь, за гонения и за паству; благодарность за свободу во Христе; о единстве и предпочтении пленения Христова всем сокровищам Египта; о том, что наш путь – ссылка, Крест и тюрьма; о Церкви как организме Любви).

– о будущих поколениях: «Мне кажется, происходит не только одно разрушение твердыни и того, что для многих святое святых, но происходит очищение этих святынь, их освящение через огонь жестоких испытаний и поверок... Не знаю, что это – мечта ли, родившаяся из души, придавленной тяжёлыми развалинами прошлого, розовый ли оптимизм,... или чутьё, которое может быть верным предощущением грядущего, даже и непрозорливого, – но только внутри себя ношу непоколебимую пока ничем веру, что очень многие, если не большинство, от звезды учащиеся будут кланяться Солнцу Правды, да не так, как их отцы и мы, их современники – по ленивой традиции и инерции, а придут с дарами и всё самое лучшее, и особенно верность Слову в деле, принесут Незримому Властителю душ и благородных стремлений» (фрагмент письма еп. Германа (Ряшенцева))19.

Святые-епископы общались, увещевали, утешали, обличали, вели активную переписку, являлись во сне. Сщмч. Герман (Ряшенцев) пишет: «никто не жил оторванно»20 – т.е. никакой святой не жил вне Церкви.

Где-то со второй половины 1940-х гг. (это очень условная цифра) происходит некоторая трансформация понимания епископского служения. Оно уже не воспринимается большинством как кратчайший путь на Голгофу, уходит на второй план и образ епископа-пастыря, уступая другим образам21. Самой же государственной властью епископ теперь воспринимается в первую очередь как более или менее крупный чиновник и администратор, как тот, с кем всегда можно договориться. К началу 1940-х годов практически весь епископат был уничтожен, находился в лагерях, тюрьмах и ссылках, в последующие же годы советской власти архиереев среди замученных соответствующими органами членов церкви – двое-трое.

Сухая статистика говорит о том, что с этого времени основную тяжесть мученического подвига несут священники и миряне.

Причинами постепенной трансформации явились, скорее всего, декларация митрополита Сергия, повсеместные, связанные с репрессиями, тайные поставления епископов вне паствы, а также компромиссы, связанные со вторым восстановлением патриаршества в 1943 г.

------------------------------------------------------------------------------

1. Архиеп. Димитрий, в схиме Антоний (Абашидзе): жизнеописание, слова, воззвания и письма. – Сергиев Посад, 2006. С. 8,10.

2. Во имя правды и достоинства церкви: жизнеописание и труды сщмч. Кирилла Казанского. – М., 2004. С. 186.

3. Письма владыки Германа: жизнеописание и духовное наследие сщмч. Германа, еп. Вязниковского. – М., 2004. С. 275-276.

4. еп. Алексий (Готовцев).

5. митр. Сергий (Страгородский).

6. Евгений Тучков, начальник 3-го отделения Секретно-политического отдела ОГПУ, к чьей компетенции относилась агентурно-оперативная работа «по церковникам всех конфессий и сектантам».

7. в 1925 г.

8. Косик О.В. Истинный воин Христов: книга о сщмч. еп. Дамаскине (Цедрике). – М., 2009. С. 75.

9. По распоряжению церковного начальства на богослужении нельзя было поминать тех, кто оказался под судом.

10. между своими арестами.

11. 1927-28 г.

12. Бычков С. Страдный путь архим. Тавриона. – М., 2007. С. 146.

13. Во имя правды и достоинства церкви: жизнеописание и труды сщмч. Кирилла Казанского. – М., 2004. С. 663.

14. См. например, Во имя правды и достоинства церкви: жизнеописание и труды сщмч. Кирилла Казанского. – М., 2004. С. 355.

15. Бычков С. Страдный путь архим. Тавриона. – М., 2007. С. 131.

16. О деятельности Александро-Невского братства подробно рассказано в «Кифе» NN 11 (101) и 14(104).

17. Косик О.В. Истинный воин Христов: книга о сщмч. еп. Дамаскине (Цедрике). – М., 2009. С. 72.

18. Во имя правды и достоинства церкви: жизнеописание и труды сщмч. Кирилла Казанского. – М., 2004. С. 384.

19. Письма владыки Германа: жизнеописание и духовное наследие сщмч. Германа, еп. Вязниковского. – М., 2004. С. 75-76.

20. Там же. С. 202.

21. «...Архиереи, которых я встречал в тюрьмах, были, конечно, разные. Были такие как Кирилл Казанский – светлые и верные Христовы рабы. Были добрые, искренние и простые. Были усталые старички, которые, думаю, были бы не прочь сыграть в преферанс. Были такие, которые не знали, что такое Оптина пустынь, про Флоренского не слыхали и были уверены, что скоро опять будут ездить в каретах и носить ордена. Но я тогда ещё не встречал среди них нового, современного нам архиерея, старающегося уверить нас, что Христос приходил на землю не для спасения человека от греха и смерти вечной, а для улаживания социальных конфликтов, такие тогда были только у живоцерковников...» С.И. Фудель.