Священномученик Вениамин Петроградский

10 июня 1922 года. Полдень. Петроградская филармония, здание бывшего Дворянского собрания на углу Михайловской и Итальянской улиц. У входа сотни желающих войти. Внутрь проходят редкие обладатели билетов, полученных в революционном трибунале. Двойная проверка билетов: у дверей филармонии и у входа в Большой зал, исключает возможность появления в зале «нежелательных элементов».

Не концерт, не желание прикоснуться к прекрасному движет этими людьми. Начинается самый громкий с 1917 года судебный процесс над «церковниками». Главный обвиняемый — митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин. Вместе с ним за «сопротивление изъятию церковных ценностей» арестованы еще более 80 человек. В центре сцены за столом, покрытым красным сукном, — члены ревтрибунала. Справа от них — несколько рядов для обвиняемых, место митрополита — ближнее к залу, в четвертом ряду. В зале часовые, обвинители, представители защиты, на оставшихся местах в партере, ложах, балконах — прошедшие по билетам. Присутствующие, из которых немало членов РКП, неизменно встают при входе подсудимых в зал — митрополита приветствуют стоя.

Избранный всенародно в 1917 году митрополитом Петроградской кафедры, владыка Вениамин в течение пяти послереволюционных лет устраивал жизнь епархии в условиях усиливающегося давления на Церковь. Под своим крылом он вырастил молодежное Александро-Невское братство, которое вскоре стало распространителем братского движения в епархии. В 1920 году митрополит благословил собирание Союза православных братств Петрограда, который до его кончины возрастал и числом, и мерой ответственности за жизнь епархии. В день ареста митрополита были арестованы и представители основных братств Петрограда.

Расстрелы духовенства начались с первых месяцев советской власти, к 1922 году антицерковные кампании уже имели общероссийский масштаб. Известные слова Ленина о необходимости расстрелять как можно больше «реакционного духовенства» относятся к кампании по изъятию церковных ценностей: «Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать». Вслед за этой кампанией тут же последовала следующая — создание обновленческой «Живой церкви», полностью подчиненной светской антицерковной власти.

Организовав самочинное «Высшее церковное управление», обновленцы попытались начать с Петроградской епархии свое «шествие по стране». Митрополит Вениамин сразу понял ситуацию и тут же отлучил от Церкви главного представителя «Живой церкви» А. Введенского до покаяния. Это решение митрополита грозило «Живой церкви» полной дискредитацией — влияние владыки на верующих было очень велико. Вскоре Введенский привел к митрополиту бывшего председателя Петроградской ЧК с ультиматумом: или он отменяет отлучение Введенского, или против него и других священников будет устроен судебный процесс, в результате которого они погибнут. Митрополит ответил отказом, прекрасно понимая, что подписывает себе смертный приговор.

Во время ареста и многочасового обыска Введенский снова появился в покоях митрополита и подошел к владыке под благословение. «Отец Александр, мы же с Вами не в Гефсиманском саду», — вежливо ответил владыка, не давая благословения.

В течение судебного процесса митрополит Вениамин оставался спокойным. Свое последнее слово он посвятил защите других подсудимых, ссылаясь на документы и другие данные, проявив при этом прекрасную память.

— Вы все говорили о других, — заметил председатель, — что же скажете о себе?

Митрополит тихо ответил:

— О себе… Что я могу сказать о себе? Я не знаю, что вы объявите в приговоре — жизнь или смерть, но что бы ни было — я с одинаковым благоговением обращу очи горе, возложу на себя крестное знамение (при этом митрополит широко перекрестился) и скажу: слава Тебе, Боже, за все.

Митрополит Вениамин вместе с ближайшими помощниками был расстрелян тайно, через два месяца после стремительно завершившегося показательного процесса. Память владыки совершается 31 июля/13 августа.