Свои среди чужих: эмиграция российской научной элиты после 1917 года

Находясь в эмиграции, многие представители русской интеллигенции продолжали трудиться: делали научные открытия, продвигали русскую культуру, создавали системы медицинского обслуживания, развивали факультеты, возглавляли кафедры ведущих университетов иностранных государств, учреждали новые вузы и гимназии. 

В Москве в рамках Международной ежегодной богословской конференции Свято-Тихоновского гуманитарного православного университета состоялась IX международная научно-просветительская конференция «Люди и судьбы русского зарубежья». 

Конференция была посвящена эмиграции российской научной элиты за рубеж в начале XX века. Эксперты в своих докладах рассказывали об истории жизненного пути научных деятелей, выехавших за границу и внесших значительный вклад в развитие мировой науки. 

В мероприятии приняли участие: Архиепископ Женевский Михаил, независимые исследователи, эксперты из Института всеобщей истории РАН, Института славяноведения РАН, ИНИОН РАН, НИУ Высшей школы экономики, МГУ, Института русского культурного наследия Латвии, Институт истории АН Молдовы и др.  

Как отметил профессор Одесского национального медицинского университета К.К. Васильев, судьба профессора императорской России естественно распадалась на две части – жизнь на родине и в эмиграции. Что заставляло некоторых ученых, многие из которых уже успели сделать карьеру и заработать имя в отечественной науке, эмигрировать из России после 1917 года и дисперсно расселиться по всему миру вместе с другими интеллектуалами? У всех были свои частные поводы: преследования, аресты, семейные обстоятельства, увольнения, закрытие кафедр, невозможность продолжать работу по избранной тематике и пр. Тем не менее, в качестве основной причины можно назвать идеологическое давление. «Людей ставили в определенные рамки. Человек, выросший свободным, не мог согласиться на такие условия, и, естественно, люди далеко не с радостью, а с большой горечью покидали Россию в надежде скоро вернуться обратно на родину», – рассказала журналу «Международная жизнь» доктор истории и представитель Института русского культурного наследия Латвии Татьяна Фейгмане. 

Судьба профессора императорской России естественно распадалась на две части – жизнь на родине и в эмиграции. Данные по численности эмигрировавших российских ученых в 1920-е годы рознятся от 500 до 1000 с лишним человек. Однако, как отметила Доцент высшей школы (факультета) государственного аудита МГУ имени М.В. Ломоносова Ольга Баркова, многие современные исследователи полагают, что российская научная эмиграция составляла около ¼ от дореволюционного научного сообщества, т.е. порядка 1100 человек. Некоторым оказавшимся на чужбине ученым удалось не только реализовать себя в тяжелых условиях эмиграции, но и продвигать российскую научную мысль за границей. В качестве примера к ним можно отнести следующие персоналии, о жизни и деятельности которых было подробно рассказано участниками конференции: 

• Приват-доцент Петроградского университета Александр Васильевич Болдур, эмигрировав в Румынию, возглавлял в течение долгих лет исторические кафедры ведущих университетов страны.
• Профессор Н.К. Кульчицкий, сделавший головокружительную карьеру от студента-медика до министра просвещения в императорской России, приобрел мировую известность в области гистологии и эмбриологии. В 1921 году он переселился в Британию и, работая в Лондонском университете, внес существенный вклад в развитие отечественной и британской гистологии и биологии.
• Историк философии и юриспруденции П.И. Новгородцев стал одним из организаторов Русского юридического факультета в Праге, который был открыт при Карловом университете в 1922 г.
• Ученый-клиницист А.И. Игнатовский после 1917 годаэвакуирован в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, где получил кафедру в Белградском университете. После Второй мировой войны в Македонии открылся университет Скопье, там он также возглавлял клиническую кафедру. Кроме всего прочего А.И. Игнатовский основал свою научную школу.
• Приват-доцент Петербургского университета А.Н. Круглевский в связи с закрытием правовых отделений факультетов общественных наук в 1924 г. уезжает в Латвию, где уже в Латвийском университете заслужил авторитет, стал автором многих научных трудов по уголовному праву, изданных на латышском, русском и немецком языках. Участвовал в создании статей по вопросам уголовного права для латышского энциклопедического словаря.
• Профессор Ф.В. Тарановский (известный юрист, доктор государственного права, автор учебника «Энциклопедия права», который до сих пор издается и используется на юридических факультетах) в 1920 году эмигрировал в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, где сразу же был избран профессором славянского права Белградского университета, а в 1930 году возглавил Русский научный институт в Белграде.

Важный вклад в становление и развитие российского научного сообщества в эмиграции, а также мировой науки внесли не только мужчины, но и женщины, которые по словам Ольги Барковой, уезжали за границу в основном в составе семьи – либо с родителями, либо с мужем. Эксперт привела в пример несколько женщин: 

• Доктор медицины Надежда Добровольская-Завадская, первая женщина из России, возглавлявшая кафедру хирургии, исследования которой в области онкологии в 1930-е гг. были связаны с изучением воздействия рентгеновских лучей на природу различных раковых заболеваний.
• Иммунолог, выпускница Московского университета, руководитель лаборатории в Пастеровском институте и лауреат премии Французской Медицинской академии (1945 г.) Антонина Гелен (урожденная Щедрина), предложившая методику использования вирусов бактериофагов в медицинских целях, заложившая основу одного из методов современной химиотерапии.
• Философ - богослов Надежда Городецкая, первая женщина профессор, работавшая на университетской кафедре в г. Ливерпуль.
• Историк Анна Бургина, специалист по истории меньшевистского движения, усилиями которой в США было образовано научное направление по изучению истории рабочего движения и подготовлено целое поколение американских специалистов по истории России.

Вместе с тем далеко не вся эмигрировавшая российская интеллигенция успешно реализовала себя на чужбине, так как сказывались сложные процессы адаптации и интеграции в новое общество, языковые трудности и другие проблемы. По данным Парижского и Марсельского бюро Земгора на 1923 г., из 7050 человек, 51,3% составляли лица интеллигентных профессий, получавшие заработок в области физического труда, и лишь 0,1% - в области умственного труда [1]. 

Русская эмиграционная волна после 1917 года двигалась не только в Европу, но и в Азию, в Китай, где были свои специфические условия – не только климат, но и совершенно другая цивилизация, язык, обычаи, отсутствие санитарии и многое другое. Старший научный сотрудник ИНИОН РАН Виктория Шаронова, посветившая свой доклад русской профессуре в Шанхае, отметила, что российский профессорско-преподавательский состав в данной стране можно разделить на две категории: 1 – те, кто приехали в Китай еще во времена строительства КВЖД, 2 – беженцы, которые приехали в основном из Санкт-Петербурга (именно они составляли цвет профессорства), а также остатки армии Колчака, беженцы из Западной и Восточной Сибири, Дальнего Востока, забайкальские казаки. «В Китае профессора осуществляли, прежде всего, просветительскую деятельность не только среди русских, но и среди китайской молодежи. Благодаря нашей интеллигенции появилось новое поколение китайцев. Направления были самые различные. Для русских наиболее важным было военное образование (т.к. в Китай были эвакуированы кадетские корпуса и здесь проживало большое количество русских военных), для китайцев же была важна европейская медицина, а также культура» - рассказала эксперт. 

В своем выступлении Виктория Шаронова упомянула профессора Бари Адольфа Эдуардовича, уроженца Санкт-Петербурга, психиатра по образованию. Он прибыл в Шанхай – город, занимающий одно из первых мест по количеству самоубийств, где люди сходили с ума, тоскуя по родине. Адольф Эдуардович вел активную просветительскую и общественную деятельность: преподавал в университете Шанхая, устраивал бесплатные консультации для русских эмигрантов, был отрядным врачом русского полка шанхайского волонтерского корпуса, председателем Русского благотворительно общества, профессором Китайского университета в Пекине. Виктория Шаронова отметила высокую роль Бари в сохранении жизней русских эмигрантов в Шанхае. 

*** 

В заключении конференции участники сошлись во мнении, что помимо всех научных достижений, российские ученые-эмигранты представили потрясающие примеры нравственности, стойкости духа, готовности к самопожертвованию, что может послужить примером для современной молодежи.

[1] Баркова О. Н. " Они не могли уйти только в одну науку...": женщины - ученые русского зарубежья 1917 - 1939 годов // Клио. — 2016. — № 12. — С. 153–162.