Святые Борис и Глеб: кто они и о чем им молятся

И так велика была их вера, так впечатлил их образ Христа, что, когда пришли к ним убийцы, они не стали противиться злу и лить кровь, а отдали себя в жертву. Поэтому они прославлены как святые страстотерпцы. Это было 1003 года назад. А их старший брат Святополк, опасавшийся, что они станут оспаривать великокняжеский престол, и потому отдавший приказ убить их, с тех пор остался в истории под прозвищем «Окаянный».

Святым князьям молятся

• Об освобождении от зависти и ревности
• О сохранении юных в истинной вере, об избавлении их от искушений, нетерпимости и злости
• О даровании крепкой веры, на которую можно опираться в любых невзгодах
• Об укрощении вражды и злобы, о защите от недоброжелателей
• О решении сложной ситуации на работе, при конфликтах с коллегами и начальством
• О помощи тем, кто защищает Родину от нападок врагов, будь то военные, экономические, политические или идеологические атаки
• Об избавлении от болезней, особенно при слепоте и болезнях ног, так как известно множество свидетельств о чудесных исцелениях перед их иконами
• О душевной чистоте и внутренней гармонии
• О мире в семье, о согласии с родственниками и близкими

Как погибли Борис и Глеб

Эти смутные времена наступили сразу после смерти великого князя Владимира. Старший сын его Святополк, бывший в то время в Киеве, объявил себя великим князем Киевским. Борис же возвращался со своей дружиной из похода на печенегов. Получив весть о том, что брат Святополк самовольно занял престол, он принял это известие со смирением и распустил свою дружину, хотя бояре из числа старших дружинников и уговаривали его пойти в Киев и занять великокняжеский престол. Борис не хотел оспаривать решение Святополка, ему претила сама мысль о междоусобной войне.

Он был убит по приказу Святополка 6 августа 1015 года во время молитвы в своем шатре на берегу реки Альты в Киевской области. Князь погиб не сразу, первым закололи копьями его верного слугу Георгия Угрина, который бросился на его защиту. Перед смертью Борис сказал убийцам: «Братья, приступивши – заканчивайте службу свою. И да будет мир брату моему и вам, братья!».

Глеб же по приказу отца княжил в то время в Муроме. Ему заранее донесли, что Святополк отправил к нему воинов и ему грозит смерть. Но, как и Борис, он решился принять ее, поскольку кровопролитная междоусобная война со старшим братом была для него страшенее смерти. Как и Борис, он не оказал сопротивления посланным к нему воинам. Его убийство произошло 9 сентября 1015 года рядом со Смоленском, в месте, где река Смядынь, впадая в Днепр, образует небольшую, удобную для остановки судов, бухту.

В чем состоит их святость

«До нас дошли несколько источников, повествующие о Борисе и Глебе, и они немного по-разному расставляют акценты, – говорит доктор филологических наук, учёный секретарь Свято-Филаретовского православно-христианского института, специалист по истории церкви Юлия Балакшина. – Есть «Чтение о житии Бориса и Глеба», а есть «Сказание о Борисе и Глебе». «Чтение», которое было менее популярно на Руси, говорит о том, что они не оказали сопротивления своему брату из нежелания увеличивать междоусобицу на Руси, разрушать эти родовые отношения. Это одна мотивировка. Вторая мотивировка, которая предлагается «Сказанием», говорит о том, что для них было важнее подражание Христу. Они оказались в ситуации, когда могли принять свою смерть как добровольную жертву в подражание подвигу Христа».

Русь к этому моменту еще совсем недавно приняла христианство, и совсем недавно перед взором русских людей встал лик Христа, его подвиг и жизненный путь. И вот, Борис и Глеб были настолько вдохновлены этим евангельским идеалом, образом и обликом Спасителя, что они захотели закончить свою жизнь, подражая Христу – принести эту добровольную жертву. По словам Юлии Балакшиной, это и стало новым особым чином, особым духовным подвигом страстотерпчества, смысл которого в том, чтобы, не увеличивая зло на этом и без того зараженном злом свете, увеличивать силу любви.

Почему этот тип святости современным людям кажется не очень понятным?

«Мы все дети советского времени, когда героем считался носитель силы, но силы не духовной, а силы как мощного физического, даже природного начала, которое поворачивает реки вспять, вспахивает огромные пространства и так далее. Красота подвига добровольной жертвы собой оказалась утрачена, потому что была утрачена вера, был утрачен евангельский идеал, и было уничтожено национальное начало. Другой, триумфалистский тип человека вышел на первое место в сознании людей», – объясняет Юлия Балакшина.

Но это видится наследием именно советского времени. Люди, которые жили в русской эмиграции и, в отличие от советских, сохранили национальную традицию, как раз очень тонко чувствовали эту красоту немощи, эту силу внешнего поражения, которое оборачивается духовной, внутренней победой.

«Мы привыкли, что на внешнюю силу можно отвечать только силой, на насилие – насилием, – говорит историк церкви. – Но такой ответ эту цепочку делает бесконечной: на одну злую силу непременно найдется другая. И в какой-то момент действие этой силы зла нужно прервать и остановить. И сделать это можно только силой еще большей, чем эта разрушительная энергия. И такой силой является сила любви – любви к другому человеку, любви к Богу, любви ко Христу. И как раз в этих людях, Борисе и Глебе, судя по всему, нашлась эта сила любви, которая оказалась выше инстинкта самосохранения, выше желания отомстить брату, восстановить справедливость и так далее. Их победа не в эту же минуту обнаружилась. Они были убиты, и власть досталась не им. Но совершенно очевидно, что духовная победа – в веках, в русской душе, в истории России – осталась за ними».