Соборность и тайна братотворения в Финкенвальде

Бонхёффер: путь к общине

Общинное устройство жизни интересовало его с самых первых шагов в вере. Свой первый труд — дипломную работу «Sanctorum communio» — он посвятил изучению общины и общинности. Затем в жизни Бонхёффера было несколько периодов, когда в его окормлении находились общины. Здесь можно вспомнить общины в Барселоне, в Лондоне, общину конфирмируемых в Берлине. Но то не были общины, которые он собирал и с которыми в полноте разделял жизнь.

Иначе обстояло дело в семинарии в Финкенвальде. В апреле 1935 года Бонхёффер возвращается из Лондона в Германию, где ему предложили возглавить небольшую духовную семинарию. За время преподавания в семинарии Бонхёффер написал две книги. Во-первых, это «Хождение вослед», в которой Бонхёффер развил свое представление о том, что Церковь — это не только общение душ, не только Благовещение, но, прежде всего, реальное тело Христа на земле. Вторая книга — «Жить вместе», в которой он описал свой опыт общинной жизни в Финкенвальде. В 1937 году семинарию закрыли, но Исповедническая церковь и лично Бонхёффер продолжили занятия тайно. Так продолжалось до марта 1940 года, пока не вмешалось гестапо.

Одиночество и община

Как Бонхёффер видел братотворение? Первое, о чём напоминает Бонхёффер, — это то, что Бог Сам взял в Свои руки обучение братской любви, открыв каждому верному Иисуса Христа как брата. Это в свою очередь возможно через усыновление Отцу, которое требует от каждого следования за Христом, которое возможно только когда есть вера, послушание и мужество оставить всё, пойти за Христом без каких-либо гарантий и остаться в этом следовании одному.

«Призыв Иисуса идти вслед превращает ученика в одиночку. Хочет он или нет, он должен решиться, решиться один. Стать одиноким — это не собственный выбор человека, одиноким делает позванного Христос»¹.

Согласившись на такое одиночество, пустив в него Христа, человек оказывается способным принять дар «в стократ больший» — войти в новую общность во Христе. С другими такими же «безумными» одиночками. 

В переживании этого одиночества растёт жажда общности с другими, жажда общей молитвы, общего богослужения и разделения благодарности:

«...[в одиночестве] я снова тоскую о церкви. Я вспоминаю о ней, и любовь к ней возрастет во мне. <...> Боже, Святой дух, пошли мне брата, с которым я могу  молиться и верить в общине, с которым я смогу нести всё, что возложено на меня»².

Для Бонхёффера в жизни каждого христианина принципиальным оказывается жизнь через посредничество Христа. Христос должен стать Посредником по отношению ко всему в христианской жизни. Мир желает потеснить Христа, но это ведёт к идолопоклонству.

«Но тот же самый Посредник, который делает нас одинокими, оказывается основой совершенно новой общности. Он стоит посередине, между другим человеком и мною.  Он разделяет, но Он же и объединяет»³.

Таким образом, оставаясь один перед Богом, христианин обретает подлинно христианскую общину, в которой нет непосредственных отношений человека к человеку. Всё происходит только через Христа. Если в отношениях с другим человеком нет Христа, то это не духовные отношения. Это душевность, которая исчерпаема и конечна. И, следовательно, грозит разочарованием, которое Бонхёффер называл великим.

Великое разочарование как условие соборности

Великое разочарование, считает Бонхёффер, неизбежно в следовании за Христом и в жизни в общине. Более того, оно желательно, поскольку освобождает человека от иллюзий. Мы помним из своего опыта, какое воодушевление наполняло нашу жизнь в первое время после воцерковления, какие замечательные люди нас окружали, каким приятным и радостным было  наше общение. Потом мы начинаем замечать, что не все люди одинаково приятны, не всякое общение вдохновляет и вообще в жизни церкви порой проблем не меньше, чем в мире. Тут и наступает момент великого разочарования, которое необходимо, поскольку до этого мы были очарованы душевно, пребывали в мечтаниях об идеальной общине, представляли себе идеального себя и идеального другого. После такого разочарования возможно два исхода — или потеря веры, или изменение её качества. Именно когда такое разочарование преодолевается, оно становится великим, поскольку велик его плод — обретение подлинной общины, обретение духа соборности:

«Лишь сообщество, познавшее великое разочарование со всеми его безрадостными и скверными явлениями, начинает становиться тем, чем оно должно быть перед Богом, начинает постигать в вере данное ему обетование. Чем раньше наступит час этого разочарования для каждого лично и для всего сообщества, тем лучше будет для всех»⁴. 

Важно понимать, что подобное разочарование происходит не единожды, и к этому надо быть готовым, избегать самоуспокоенности и помнить о Христе, о Его разочаровании в Гефсиманском саду, на Кресте. Но также помнить и о том, что Он это разочарование преодолел.

Грех и смерть каждого преодолевается в общине

На что же опирается жизнь в общине, как духовном собрании? Ещё в своей первой большой работе, имеющей подзаголовок «Догматическое исследование социологии церкви», Бонхёффер отмечает, что общинное устройство может быть определено двумя моментами — богоустановленным «совместным бытием» общины и её членов и действенным «бытием друг для друга». В этом Бонхёффер видел ответственность общины и её членов друг за друга, которая может воплощаться через самоотверженное служение ближнему, молитву за него и через взаимное прощение грехов во имя Бога. Во всех этих случаях идёт речь не только об отречении от своего «я», но и о готовности принести себя в жертву. Действие для другого — это отказ от себя и своего, поскольку всё, от чего член общины может отказаться, и без того уже не его. Личные дары даны человеку не для того, чтобы возвыситься, но чтобы послужить общим нуждам в общине.

Подобным образом обстоит дело и с молитвой друг за друга. В общинной молитве каждый встаёт на место другого, «входит в его вину и его нужду». В такой молитве за другого каждый может стать Христом для ближнего:

«Община живёт одной жизнью <...> и молящийся стоит перед Богом не в одиночестве, но в общине святых, которая о нём свидетельствует и через которую он живёт»⁵.

В следующей своей работе «Akt und Sein» Бонхёффер возвращается к этой мысли и развивает её, отмечая, что грех и смерть каждого преодолевается в общине.

Если в первых работах речь шла больше о внутренней жизни общины, то в дальнейшем Бонхёффер задаётся вопросом, что христианская община может дать миру и людям. Такая община не стремится оградиться от мира и скрыться за стенами монастыря, не уклоняется от страдания, но переносит его. Община Христа должна быть зримой, её задачей является спасение тех самых земли и мира, свидетельство о Христе и Евангелии, но для исполнения этого сама община должна быть тем, чем она призвана быть. 

«Как ради самой себя и ради земли соль должна оставаться солью, так и община учеников должна оставаться тем, чем она стала в призыве Христа»⁶.

Братьям в рассеянии

Дитрих Бонхёффер всю жизнь стремился к подлинной общине, в которой правит Слово. Для него было очевидно, что каждого, кого Христос призывает следовать за Собой, Он призывает к общине. Но в то же время Бонхёффер понимал, что община — это дар, которого мы не можем требовать, но от которого и не можем отказываться.

Так и опыт общей жизни в Финкенвальде был недолгим. По причинам как внутренним — необходимостью покидать семинарию после её окончания и выходить в мир на служение, — так и по внешним — в 1937 году семинария перешла из полулегального существования на нелегальное, в начале 1940 и вовсе была вынуждена прекратить своё существование. 

Но для Бонхёффера было важным поддержать общую жизнь и устремлённость к общению среди всех братьев, кто разделял с ним жизнь в семинарии. Для этого он разработал систему так циркуляров, которые рассылались по всем покинувшим семинарию братьям. Каждый, кто получал письмо, знал, что и любой другой брат получил такое же письмо со словами поддержки, новостями и просьбами о молитве.

Такие окружные письма должны были служить прежде всего тому, чтобы помочь «братьям в рассеянии» преодолеть одиночество. Речь идёт не о том одиночестве, в котором каждый предстоит пред Богом, а скорее о чувстве богооставленности. Такие письма напоминают: ты нужен нам, а мы тебе, и все вместе — нужны Господу. Например, в ноябре 1935 года, когда появилась информацию о возможном запрете Исповедующей церкви, Бонхёффер писал следующие слова поддержки из Финкенвальде:

«Мы пишем вам, чтобы вы знали, что вы не будете оставлены одни в ближайшие дни.  […] Вы несете ответственность за своих братьев, которые находятся недалеко от вас.  Объединяйтесь с ними! […] Это великая благодать, когда мы можем поддерживать друг друга, неважно близки мы или далеки друг от друга, мы каждый день объединяемся молитвой друг за друга, чтобы в дерзновении вместе стоять перед Иисусом Христом»⁷.

Также подобные письма были призваны укрепить братьев в служении и поддерживать общую жизнь через память друг о друге и ходатайство друг за друга. Для поддержания общей жизни Бонхёффер также проводил ежегодные, в начале каждого курса, встречи всех братьев, уже выпустившихся из семинарии и только поступивших: 

«Время в семинарии проходит так быстро, и разрыв между жизнью здесь и одиночеством в местах служения настолько велик и приносит так много важных вопросов, что такие ежегодные встречи являются насущной необходимостью и реальной помощью. <...> Не будем же оставлять их!»⁸

После разгона семинарии общение в письмах продолжалось до 1942 года. Затем последовал арест Бонхёффера, и далее нам известны только письма родителям, другу и невесте. Но и в них мы видим полную включённость — это не столько личные письма, сколько письма о Христе, о церкви, о её жизни и тайне Бога.

Примером духа соборности и полной разделённости жизни для Бонхёффера являлась апостольская община, а обретённые в Финкенвальде отношения Дитрих Бонхёффер и другие братья стремились проецировать и на новые отношения, на устроение общей жизни в тех местах, куда братья были отправлены на служение. О действенности и подлинности опыта финкенвальдской семинарии свидетельствует тот факт, что и сейчас — в другое время, в другой стране, в другой культурной традиции — размышления Бонхёффера об общей жизни, о свойственной христианам устремлённости к личностному и межличностному общению актуальны так же, как они были актуальны для небольшой группы людей, учившихся жить вместе в затерянной деревушке на севере Германии.