Ректоры духовных школ оценили «революционный потенциал» нынешних семинаристов
В число экспертов, ответивших на вопросы редакции проекта, вошли ректоры учебных заведений Русской православной церкви — архиепископ Верейский Евгений, ректор Московской духовной академии и семинарии, председатель Учебного комитета Русской православной церкви, митрополит Бориспольский и Броварской Антоний, ректор Киевской духовной академии, архиепископ Петергофский Амвросий, ректор Санкт-Петербургской духовной академии, архимандрит Сергий (Акимов), ректор Минской духовной академии, архимандрит Симеон (Томачинский), ректор Курской духовной семинарии, и архимандрит Евфимий (Моисеев), первый проректор Казанской духовной семинарии.
Они поделились своим видением состояния нынешнего православного студенчества, дали оценку степени его политизированности в сравнении с предреволюционным периодом начала прошлого века.
«Проблематика протестных настроений для духовных учебных заведений не является актуальной»
По мнению архиепископа Евгения, различия дореволюционной и современной семинарии достаточно существенны.
«Духовные училища и семинарии (начала XX века; — Rublev.com) были закрытыми сословными учебными заведениями для детей духовного сословия. Фактически семинария для этой социальной группы была единственным доступным способом получить среднее образование. Таким образом, семинарии совмещали функции средней школы для детей духовного сословия (которые далеко не всегда стремились к священству) и курсов подготовки священнослужителей, пастырской школы. Сословные ограничения, а также проблемы образовательного процесса (практический рационализм, слабость содержательного контента и принудительное ”благочестие”) нередко приводили учащихся к неверию и нигилизму», — отметил он.
Иерарх также добавил, что современное российское общество не является сословным и потому для политизации православного студенчества нет причин.
«Семинарии в наше время призваны заниматься исключительно подготовкой пастырских кадров. Поступление в духовные учебные заведения добровольное и никак не связано с происхождением абитуриента. <…> В настоящий момент проблематика протестных настроений для духовных учебных заведений не является актуальной», — заключил он.
В то же время он отметил, что каких-либо запретов для свободного выражения политических симпатий в духовных школах нет. Например, студенты семинарии и академии в Сергиевом Посаде во время выборов имеют возможность проголосовать на избирательном участке, который оборудуется непосредственно в МДАиС.
«Отмечая свободу выражения политических симпатий, мы надеемся, что наши студенты, участвуя в политических процессах, прежде всего будут руководствоваться христианскими принципами», — рассказал архиепископ.
«До протестных настроений или действий глобального, политического плана дело никогда не доходило, — засвидетельствовал он. — Если студенты ”пойдут гулять на площади”, мы увидим, что есть большой пробел в нашей работе, и прежде всего мерами убеждения покажем, насколько это неполезно».
Со своей стороны митрополит Бориспольский Антоний отметил, что для Киевской духовной академии вопросы, поднятые редакцией проекта «Студенты революции», более актуальны, поскольку за последние годы Украина пережила серьезные политические потрясения.
«В Украине в последние годы мы постоянно сталкиваемся с бурными политическими дискуссиями, волнующими общество. И я, как ректор духовной академии, вижу свою задачу в том, чтобы не допускать разделения по политическим мотивам среди студентов и преподавателей. Конечно, студенты в частном общении могут свободно выражать свои политические убеждения. Но в учебной аудитории это абсолютно недопустимо. Я прямо запрещаю преподавателям обсуждение политических тем во время лекций. О политике можно говорить только в частном порядке за пределами аудитории. Вот это и есть та грань, которая позволяет сохранить мир внутри академической семьи», — подчеркнул он.
По свидетельству украинского иерарха, несмотря на то, что Киевская духовная академия находится в центре украинской столицы, открытых политических протестов в среде студенчества не возникало.
«…Наши студенты были очевидцами потрясений, сотрясавшими наш город в 2013-2014 годах, — рассказал он. — Слава Богу, нам удалось не допустить тогда никаких волнений в студенческой среде. Понятно, что среди студентов были выходцы из разных областей Украины и даже из разных стран. Они по-разному относились к Евромайдану. Я знаю, что в студенческой среде было много споров на эту тему. Но при этом споры не стали противостоянием».
По мнению ректора Курской духовной семинарии архимандрита Симеона (Томачинского), главной причиной протестных настроений в семинариях была сословная замкнутость. Так, выпускники семинарий не имели права поступать в светские университеты.
«Поэтому основным требованием, например, в 1905 году было разрешить выпускникам семинарий (а семинарии тогда имели статус средних учебных заведений) продолжать свое обучение в светских университетах. Но свою роль играли, разумеется, и общие настроения в обществе. Сейчас, когда семинарии приравнены к вузам, а сословной замкнутости и вовсе не существует, подобного явления мы не наблюдаем», — отметил священнослужитель.
Протоиерей Георгий Митрофанов: «Я бы не стал преувеличивать роль студенчества в русской революции»
Свой комментарий для проекта «Студенты революции» дал также известный церковный историк, кандидат философских наук, доктор богословия, преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии протоиерей Георгий Митрофанов.
По его мнению, следует разделять степень участия русского студенчества в двух революциях 1917 года — Февральской и Октябрьской.
«…Хотя студенчество активно поддержало Февральскую революцию и приветствовало демократические перемены в России, Октябрьскую определяло уже не оно, а либо политические демагоги с образованием, как у Ленина (за год сдал университетский курс экстерном) или Троцкого (вовсе не окончил университет), либо взбудораженные, дезориентированные народные массы», — отметил о. Георгий.
Он подчеркнул, что в начале XX века в свои студенческие годы были настроены радикально не только либералы, но и часть консерваторов. В то же время «наиболее творческая, ответственная часть студенчества значительную часть времени уделяла образованию».
По мнению историка, активное участие в революционных событиях студентов начала прошлого столетия обратно пропорционально серьезности их отношения к учебе.
«Если мы посмотрим на состав русских политических деятелей, то увидим, что в радикальных партиях были люди либо недоучившиеся, либо плохо учившиеся, либо вообще не учившиеся в высших учебных заведениях, — подчеркнул он. — Достаточно сказать, что в первом составе Совнаркома только четыре человека из семнадцати имели законченное высшее образование, в то время как во Временном правительстве оно было у всех, а некоторые имели докторскую степень».
Отец Георгий высказал пессимистичную оценку в отношении современного студенчества.
«…Оно, подобно всему нашему обществу, исполненному либо мелких карьерных интересов, либо равнодушия и апатии. Они уходят в идейное и общественное мелкотемье, делание собственных дел. А действительно талантливых и профессиональных студентов по большей части ожидает глубокое разочарование ― сначала в процессе получения образования, а затем в процессе обретения профессии».
По мнению священнослужителя, в современной России формируется ситуация дефицита квалифицированных специалистов, которые оказались невостребованными. Тем не менее, полагает о. Георгий, ожидать радикализации политических процессов в стране не стоит.
«…Даже это обстоятельство вряд ли толкнет людей на революционные действия. Скорее всего, они будут стремиться покинуть страну, хотя нет гарантий, что их карьера на Западе сложится успешно. Мы теряем молодежь и студенчество», — резюмировал он.
«Студенты революции». О проекте
Главная идея «Студентов революции» ― осмыслить, что двигало студентами в их выборе 100 лет назад, каким бы этот выбор ни был, оценить, с чем сталкивался студент, что на него влияло, и провести параллели с сегодняшним днем.
В основу проекта легли дневники и воспоминания знаменитых студентов 1917 года (Питирима Сорокина, Бориса Зайцева, Константина Паустовского, Михаила Бахтина и других). Одновременно с ними о себе и окружающей действительности рассказывает наш современник — студент Тверского университета.
Также в проекте представлены документальные материалы, приведена статистическая информация о тогдашних студентах, их образе жизни и круге чтения, рассказано о тех из них, кто впоследствии был причислен к лику святых. Серия «Портрет студента» ― о том, каковы студенты сегодня и кем они видят себя 100 лет назад, «Февраль, который не помнят» ― опрос представителей Московского университета об их предках.
Помимо этого, корреспонденты «ТД» и «Стола» провели опрос ректоров российских вузов, участниками которого стал Виктор Садовничий (МГУ имени М. В. Ломоносова), Виктор Гришин (РЭУ имени Г. В. Плеханова), Алексей Варламов (Литературный институт имени А. М. Горького).
Экспертами «Студентов революции» выступили историки Федор Гайда, Алексей Светозарский и протоиерей Георгий Митрофанов, публицисты Николай Сванидзе и Феликс Разумовский, писатель Александр Архангельский.
В связи с запуском нового проекта редакция Rublev.com задала несколько вопросов одному из его создателей, главному редактору интернет-издания «Татьянин день» Даниилу Сидорову.
— В распространенном вами пресс-релизе говорится: «В год юбилея революции встаёт извечный русский вопрос: кто виноват?» Вы считаете, что это главный вопрос в 100-летнюю годовщину революции?
— Нет, конечно, хотя его продолжают задавать. И один из выводов, который можно сделать после знакомства с нашим проектом — в таких катаклизмах не бывает одной виноватой стороны, как нет и невиновных. Студенчество, конечно, свой вклад внесло.
— Одна из рубрик проекта озаглавлена «Февраль, который не помнят»; это говорящее название. Если сейчас вековая история России уже наполовину забыта, а дальше будет еще сложнее рассказывать о событиях 1917 года, — второй «извечный русский вопрос»: что делать?
— Наши наблюдения не столь пессимистичны: респонденты более или менее представляют себе историю Февральской революции (все-таки опрос проводился в стенах МГУ). Другой вопрос — мало кто из них знает, чем тогда занимались их предки. И это действительно проблема, связанная в какой-то степени с тем, что в определенный период нашей истории вспоминать семейные предания было небезопасно. А что делать, понятно: изучать историю своей семьи. Некоторые из опрошенных захотели это делать.
Если же вы спрашиваете о ситуации в целом, то мы не можем изменить ее по стране, но способны изучать историю и рассказывать о ней другим.
— Сформировался ли у вас лично собирательный портрет русского студента начала XX века и если да, то какой?
— Лично я при создании проекта не работал в архивах (мои задачи были другими), поэтому не стал специалистом по дореволюционному студенчеству. Мне кажется, тогдашний русский студент — человек очень искренний, горячий, политически и философски подкованный, с активной жизненной позицией, требующий быстрых перемен (вспомним, что студентов в процентном отношении было сильно меньше, чем сейчас, и жили они хуже).
В основном студенты приветствовали Февраль: таких, как Михаил Михайлович Бахтин, который сразу понимал, чем все закончится, было очень мало. Но уже весной ситуация накаляется, и это хорошо видно по дневнику Питирима Сорокина — говоря по-нынешнему, аспиранта Петроградского университета и активиста партии эсеров. Об ужасе Октября ярко пишут участники московских событий Константин Паустовский и Сергей Эфрон. А в конце года общее настроение — горечь и разочарование.
— «Вечное недовольство существующим порядком» — насколько оно, по-вашему, присуще современному студенчеству?
Разумеется, присуще — и это периодически проявляется в уличных акциях, демонстрациях и так далее. Но выраженной идеологии у нынешнего студенчества нет. Как и глобальных целей: мало кто требует смены мироустройства, обычно ограничиваются перестройкой политического режима, и то это размыто. Нет и таких лидеров, которые были в начале XX века (возможно, и слава Богу).
***
1 и 2 октября интернет-проект «Студенты революции» презентовали в храме мученицы Татианы при МГУ и в Российской государственной библиотеке для молодежи, соответственно. Позднее проект будет представлен в Твери, Санкт-Петербурге и других городах.