Пушкинский альбом

Александр Сергеевич Пушкин – это имя знакомо всем нам с детских лет. Еще маленькими мы листали сказки Пушкина, рассматривая к ним иллюстрации с запомнившимися на всю жизнь пушкинскими образами. Конечно, все учили знаменитые пушкинские строки про Кота ученого, что «ходит по цепи кругом» ветвистого дуба и про вещего Олега! Cтановясь взрослее, мы читали все более серьезные произведения Пушкина и погружались в глубину каждого слова, знакомясь с новыми мыслями, настроениями и интересами поэта, и постигали, что Пушкин, как написал о нем его современник Н.А. Полевой, «обо всем судил умно, блестяще и чрезвычайно оригинально».

В канун 6 июня, 217-го юбилея А.С. Пушкина, в библиотеке им. С.Т. Морозова (Покровское-Рубцово, поселок Пионерский Истринского района) прошел литературно-музыкальный вечер «Пушкинский альбом», организованный членами Преображенского братства. Этим вечером завершалась работа выставки книжной графики художника Марии Патрушевой «Сила силуэта», где были представлены иллюстрации к книгам, в частности, к сказкам А.С. Пушкина.

Основной темой вечера стала поэзия А.С. Пушкина, наполненная любовью к человеку и своему Отечеству, дружбой и любовью, творчеством и философскими размышлениями поэта.

Первой страницей «Пушкинского альбома» литературно-музыкального вечера был рассказ об альбомном искусстве как форме общения образованных людей дворянского круга.

В Пушкинские времена хозяева дворянских усадеб и столичных гостиных собирали друзей и единомышленников, устраивали литературные чтения, музицировали и пели, обсуждали волновавшие всех события и вели альбомы, в которых гости могли оставлять различные записи и рисунки: пейзажи, портреты и шаржи, сюжетные и символические рисунки, шарады и рисунки-загадки. Технически они выполнялись акварелью, тушью, карандашом, делались вырезки из бумаги и аппликации.

Считалось правилом хорошего тона уметь написать несколько поэтических строчек и сделать в альбоме какой-либо рисунок. Главным условием было внести в альбом то, что могло быть приятно владельцу. Некоторые пушкинские строчки, а также портреты, были найдены именно в альбомах тех лет.

Например, актриса А.М. Колосова вспоминала, как в 1818 году несколько страниц ее альбома Пушкин исписал «очень милыми стихами и что-то нарисовал». А в 1832 г. поэт купил на Невском проспекте альбом, который подарил А.О. Смирновой-Россет в день ее рождения со словами: «Вы так хорошо рассказываете, что должны писать свои записки», и на первом листе написал стихотворение, ставшее эпиграфом ко всему альбому.

С XVIII века альбомное искусство всегда было искусством любительским, неотъемлемой частью домашней культуры. А в начале XIX в. альбом становится по сути одним из символов дворянской культуры.

Следующая страница вечера «Пушкинский альбом» открывает трепетные, волнующие, сладостные и страстные переживания поэта. Перед нами возникают образы обаятельных, милых, «чудотвориц», вдохновлявших Пушкина: Е.П. Бакуниной, А.П. Керн, Е.П. Осиповой; звучат знаменитые строки: «Я вас люблю, – хоть и бешусь…», «Я помню чудное мгновенье…» (положенные на музыку М. Глинкой) и «Не пой, красавица, при мне…» (романс С. Рахманинова) в исполнении Романа-Чингиза Бахадова.

А также – малоизвестные стихи поэта:

Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый.

Я ехал прочь: иные сны…
Душе влюбленной грустно было,
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло.

Мечтанью вечному в тиши
Так предаемся мы, поэты;
Так суеверные приметы
Согласны с чувствами души.

(«Приметы. А. Керн»)

Альбомные листы таили не только любовные послания, но и секреты дружбы и посвящения друзьям. Так, А.С. Пушкин в стихотворении 1817 г. «В альбом Пущину», обращаясь к ближайшему своему другу, предлагает:

И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь.
Мой друг, она прошла… но с первыми друзьями
Не резвою мечтой союз твой заключен;
Пред грозным временем, пред грозными судьбами,
О милый, вечен он!

С первых дней знакомства И. Пущина и А. Пушкина между ними «установилась и постепенно росла […] дружба, основанная на чувстве какой-то безотчетной симпатии».

Ценность дружбы в том, что друг, видя переживания и страдания другого, может восполнить то, чего ему недостает:

Но Дружбы нет со мной. Печальный вижу я 
Лазурь чужих небес, полдневные края; 
Ни музы, ни труды, ни радости досуга – 
Ничто не заменит единственного друга. 
Ты был целителем моих душевных сил; 
О неизменный друг, тебе я посвятил 
И краткий век, уже испытанный Судьбою, 
И чувства – может быть спасенные тобою! 

…В минуту гибели над бездной потаенной 
Ты поддержал меня недремлющей рукой; 
Ты другу заменил надежду и покой; 
Во глубину души вникая строгим взором, 
Ты оживлял ее советом иль укором; 
Твой жар воспламенял к высокому любовь; 
Терпенье смелое во мне рождалось вновь; 
Уж голос клеветы не мог меня обидеть, 
Умел я презирать, умея ненавидеть.

(«Чаадаеву»)

Пушкин высоко ценил и своих сверстников, и духовных наставников и учителей. «Друг мой, никогда я тебя не забуду. […] Твоя дружба, – говорил Пушкин о П.Я. Чаадаеве, – мне заменила счастье, одного тебя может любить холодная душа моя». И Чаадаев, в свою очередь, отмечал, что «все, что относится до дружбы […] с Пушкиным, для [него] драгоценно» и гордился тем, что «дружба Пушкина принадлежит к лучшим годам жизни» [его].

А в день смерти поэт сожалел, что рядом с ним нет двух его верных лицейских друзей – Пущина и Малиновского.

Новая страничка «Пушкинского альбома» раскрыла становление зрелости А.С. Пушкина-историка и духовное возмужание поэта. В определенный период времени и в определенный период жизни Пушкина П.Я. Чаадаев был к нему ближе всех. В юном возрасте вместе с Чаадаевым Пушкин постигал коренные проблемы века и стремился найти свое место в решении этих проблем. Долгие годы оба мыслителя вели нескончаемое обсуждение-спор о судьбе и характере родины, народа, поэта. «Философские письма» Чаадаева, в которых автор мрачно и резко осуждает прошлое и будущее России, нашли живой отклик в душе Пушкина, «ни за что на свете» не желавшего «переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков». В своих ответах Чаадаеву он пишет, что «многое в […] послании глубоко и верно. Действительно, нужно сознаться, что наша общественная жизнь – грустная вещь. Что это отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всякому долгу, справедливости и истине, это циничное презрение к человеческой мысли и достоинству – поистине могут привести в отчаяние. Вы хорошо сделали, что сказали это громко».

А последняя страница вечера «Пушкинский альбом» была связана с рассказом о маленькой шутке друзей А.С. Пушкина – П.А. Вяземского, В.А. Жуковского и М.Ю. Виельгорского, – написавших вместе со знаменитым поэтом куплеты (каждый – по строфе) в честь М. Глинки по случаю удачной премьеры оперы «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»), прошедшей в 1836 году на сцене Большого театра. В.Ф. Одоевский, организатор чествования, сочинил на эти шуточные куплеты музыку и получился канон, который участники вечера, члены Преображенского братства, исполнили вместе с гостями.

В конце было чаепитие, организованное работниками библиотеки, свободное общение с чтением стихов и рассказами о том, чем А.С. Пушкин дорог каждому.

[[MEDIA20]] 

Вот и закрылся «Пушкинский альбом», но мы надеемся, что все сохранившиеся альбомы, как свидетельство своей эпохи, представляют для нас большую ценность. Через них мы можем прикоснуться к жизни и наследию конкретного дома или личности и в целом к жизни русского общества. Ибо в гостеприимных домах рождалось живое общение, которое наполняло, радовало и просвещало всех, так как в общении рождались обмен мыслями, суждениями и убеждениями, радостями и духовными переживаниями.