После страшного ХХ века все верные стараются накопить потенциал для проповеди и катехизации, для миссии и для жизни в общинах и братствах

Слово духовного попечителя Преображенского братства о. Георгия Кочеткова после вечерни 29 октября 2011 года.

Дорогие братья и сестры, христиане!

Сегодня мы перед совершением праздничной воскресной вечерни отслужили панихиду по умученным и убиенным во времена безбожной власти людям – верующим и неверующим, самым разным людям, которых были миллионы, а может быть, десятки миллионов. Наша страна оказалась разорена дотла, в ней не осталось ни одного здорового места ни в людях, ни в экономике, ни в политике, ни в культуре, ни на телесном, ни на душевном, ни на духовном уровне. Даже церковь наша, которая исторически всегда могла выходить из эпох гонений с большим преимуществом, укрепляясь в вере, в духе, даже она потерпела колоссальный урон. Сегодня мы молились за всех без разбору, потому что один Господь знает, кто как жил, как умирал, кто как страдал, кто в этом своём страдании даже из тех, кто не был крещён физически, может быть, был принят Богом, потому что был крещён кровью или своими слезами.

Почти за целый век существования тоталитарного режима этих слёз и крови пролилось бесконечное море. И мы с вами, конечно, каждый год задумываемся над тем, что же нам делать. Не просто для того, чтобы прошлое не повторилось: строго говоря, историческое прошлое никогда не повторяется. Оно может вернуться или как фарс, или откликнуться как-то иначе, оно может вдохновлять или воодушевлять людей как на что-то худшее, так и на нечто лучшее. Так что же делать нашей церкви, что же делать каждому из нас? Когда мы об этом думаем, мы прежде всего обращаем внимание на опыт самых выдающихся людей XX века, которые выстояли и выжили, несмотря ни на что. Таких были единицы, но такие тоже были – кто мог выстоять, несмотря ни на что. Хотя, как известно, в тридцатые годы людей арестовывали иногда даже без ложных обвинений, только по внешнему виду, если они отличались от массы, какой её себе представляла власть: той безликой, безынициативной, бездумной «рабоче-крестьянской» массы. Людей могли взять даже без всякого ложного доноса, чтобы превратить в лагерную пыль, в рабов. Рабство царило в нашей стране до самого последнего времени, а психология рабства сохраняется до сих пор. Правда, и в древности, и в прошлых веках, существовало если уж не настоящее рабство, то психология рабства, начиная с татаро-монгольского ига и потом, под властью не слишком заботившегося о своём народе самодержавия, а позже, в XX веке, под властью антинародной с самого начала.

Что же делать нам, дорогие братья и сёстры? Мы вглядываемся в подвиг людей, тех, кто жил ещё совсем недавно, вместе с нашими отцами и нашими дедами (буквально с нашими отцами и дедами!), мы всё больше и больше узнаём об этих людях, страдавших и погибавших, но сохранивших в себе, несмотря ни на что, человеческий образ. Мы вглядываемся в их опыт, мы вслушиваемся в их речи, мы читаем их мемуары или рассказы о них и делаем вполне определённые выводы в контексте всей нашей русской традиции. Мы не надеемся возродить русский народ и русское государство таким, каким оно было прежде, при всех его недостатках и подчас пороках. Видимо, здесь тоже надо сказать себе, что движения назад не бывает: что погибло, то погибло, что умерло, то умерло. Воскресению подлежат живые люди, личности, или люди усопшие, но усопшие в Господе, во Христе (впрочем, ещё раз повторяю, это не означает лишь находившихся во внешних границах церкви). Границы церкви – великая тайна. Напомню вам знаменитые слова древних христиан: мы знаем, где Церковь есть, но мы не знаем, где Церкви нет. Мы пытаемся обобщить этот опыт в себе, пропустить его через своё сердце – опыт новомучеников и исповедников, опыт просто страдальцев, невинно убиенных, умученных или без всякой нужды погибших в бесчисленных войнах, внутренних и внешних, которые вела наша страна. Мы смотрим и видим одну вещь: невозможно повторение прошлого, но образование на этой земле нового общества, нового народа и церкви, достойной крови и славы новомучеников, будет возможно тогда и только тогда, когда наш народ будет просвещён.

Отсутствие необходимого просвещения в народе сыграло свою роковую роль. Народ слишком доверял тем, кому доверять не следовало. Народ слишком часто путался в духовных истинах, он возомнил себя богоносцем и спасителем мира, не имея на это никаких прав, ибо есть один Спаситель – наш Господь. Народу нужно просвещение, живое слово, являющееся откровением Божьим, народу нужна подлинная миссия христианства, новая евангелизация, новая проповедь с живыми словами, доходящими до самого сердца любого человека без различия его национальности, культуры, положения, состояния, возраста и пола. Без такой миссии и без такой катехизации, без этого просвещения как таинства – я говорю не просто о ликбезе, – без такой миссии и без такой катехизации нельзя надеяться ни на какое будущее в нашей стране. Самые достойные люди нашей страны должны проявить хотя бы каплю смирения пред Богом и, несмотря ни на что, склонить свою главу перед Христом, войти в Церковь реально, а не номинально, не просто ритуально, а целожизненно. Конечно, нужно думать и о том, что же будет после. Если люди захотят принять Христа, захотят жить по-Божески и по-человечески – а это по сути едино, – то им нужно научиться общаться и жить по законам братолюбия, что является базой, основой жизни церковных братств и общин, какие бы субъективные цели они перед собой ни ставили, какие бы формы организованности они ни практиковали, более совершенные или менее совершенные, более адекватные или менее. Это тот вывод, который мы обязаны сделать из всего беспрецедентно ужасного, страшного наследия XX века.

Сегодня, перед панихидой по жертвам репрессий, я уже говорил о том, что когда мы молимся, вспоминаем страдавших и убиенных в XX веке, мы, с одной стороны, скорбим и печалимся, но с другой стороны, мы радуемся славе Божьей, потому что есть луч надежды, потому что опыт новомучеников и исповедников чрезвычайно важен в первую очередь для нас в нашей стране, для всех людей, живущих в ней, и на самом деле для всего мира, потому что многие народы в XX веке переживали свои страшные дни и теперь также ищут путь, который бы не позволил им вернуться в прошлое. Нам есть на кого указать, нам есть чем и кем гордиться, несмотря на всю эту боль, несмотря на всё то, что мы вынуждены сейчас признать как потерю. Удивительным образом так происходит по сути во всех случаях. Когда люди хотят жить в современных условиях, не стилизуясь под тот или иной век, под тот или иной ушедший из жизни образ, то они находят примерно одно и то же: все стараются углубить свою веру, сделать её целостной, соединить свои мысли, дела и слова, веру, молитву и жизнь. Всё это так далеко разошлось, разъехалось по разным углам, что дальше так жить невозможно. Теперь, после страшного ХХ века, все верные стараются накопить потенциал для проповеди и катехизации, для миссии и для жизни в общинах и братствах (или только в братствах, или только в общинах, или в том и другом варианте сразу). Выходит, что это действительно самое главное, это то, что оставили нам в наследие наши бесчисленные святые, за что мы им должны быть безмерно благодарны.

Как бы трудно ни было жить в наше время, с каким бы количеством и качеством зла и греха мы ни встречались, с какими бы искушениями – внутренними и внешними – мы ни сталкивались, мы всё равно должны понимать: имеет смысл жить на этой грешной и пропитанной кровью, по́том и слезами земле, только если на ней можно что-то созидать, если на ней будет место для живого личностного настоящего общения, для живой настоящей братской жизни. Иначе здесь жить невозможно, иначе будешь жить по принципу «с волками жить – по-волчьи выть». И мы знаем, что многие люди, не стесняясь, признаются в том, что они внутренне придерживаются именно этого принципа. К сожалению, среди этих людей совсем не мало молодых. Это удивляет, ведь дело не в их неопытности, а в том, что они могут жить слишком раздвоенно, слишком часто смотрят на внешнее – внешнее устроение жизни, внешние блага. Часто их бог – чрево, их мысли лишь о том, что́ есть, что́ пить, во что одеться, где жить, как жить, будешь ли ты признан и прославлен людьми. Они редко думают о славе Божьей. Поэтому надо в первую очередь помогать им. Но на самом деле, поскольку страшные пороки, страшные повреждения, касающиеся духовного, душевного и телесного состава человека, затрагивают всех, нужно помогать всем, нужно быть готовым не отворачиваться ни от кого. Господь наш Иисус Христос очень точно сформулировал первую наибольшую заповедь: люби Бога всем сердцем, всем помышлением и всей крепостью своею, т. е. люби Бога всем своим составом, сделай это содержанием всей своей жизни, не уклоняясь ни направо, ни налево, и люби ближнего, как самого себя, – ближнего, а не просто близкого, приятного тебе в общении, близкого тебе по мыслям или по крови человека. Люби ближнего – того, кого тебе дал Господь, кого Он к тебе приблизил или к кому приблизился ты сам по тому или иному поводу, каким бы он подчас ни был для тебя несимпатичным, – ты его люби. На это должно быть настроено наше сердце. Только так можно воссоздать порушенное. Не возродить прошлое, ибо это уже невозможно, а родить новое на этой не слишком благородной и благодарной земле. Где Господь дал нам жить, там и надо нам жить, где Господь нам дал служить, там и надо нам служить. Без этого не будет жизни. Нам нужно проявлять каждый день терпение, смирение и послушание Богу и старшим в церкви, в обществе, различая старших формально и старших реально. Но если не будет у нас старших, если не на кого нам будет равняться, если не появится у нас добрых примеров жизни во Христе, по благодати, то нам будет очень сложно, очень трудно. Можно будет впасть в уныние, потому что не всегда нам хватает собственного разумения и собственных сил для того, чтобы справиться со всеми препятствиями на нашем пути.

Будем же, дорогие братья и сёстры, особенно в такие дни, как этот, начиная вспоминать день воскресный (в этом году воскресный день совпадает с памятью жертв политрепрессий), будем же в такие дни делать выводы из всего того, к чему призвал нас Господь, из всего того опыта, который уже накоплен, из всего того знания, которое уже у нас есть. И пусть это ещё не весь возможный опыт, и не все выводы, и не всё знание, но это уже много. Мы не можем с вами колебаться из стороны в сторону, мы не можем оглядываться назад, мы не можем озираться направо и налево, мы не можем проводить жизнь в суете, потому что сил, времени и средств и без того у нас слишком мало. Но сила Божья совершается и в немощи. Поэтому пусть никто не боится своей немощи, какой бы она ни была – физическая, душевная, умственная или духовная. Господь силен восполнить всё!

Будем же, дорогие братья и сёстры, помнить об этом и, видя милосердие Божье в жизни своей, прославлять и благословлять Отца нашего Небесного!

Аминь.