«Поэт в России больше, чем поэт»

Открытый литературный семинар «Поэт в России больше, чем поэт» 17 октября провели в Рязани члены Преображенского братства – в преддверии Дня памяти жертв советских репрессий. В семинаре приняли участие кандидат филологических наук Анжелика Владимировна Шапурина и бакалавр теологии Татьяна Васильевна Крылова. Встреча, прошедшая в здании Рязанской областной универсальной научной библиотеки имени Горького, собрала самых разных гостей – как верующих, так и неверующих.

Призвание всегда связано со служением. Поэт, как художник, служит красоте, правде, он носитель высших истинных смыслов. Его служение связано со словом и это налагает на него особую ответственность. Ведь слово может животворить, может и убить.

В традиции «Золотого века» поэзии было заложено понимание поэта как служителя, пророка и носителя национального сознания. А.С. Пушкин не случайно называется «солнцем русской поэзии». Именно он первый прямо сформулировал представление о поэте как о пророке: всем известное стихотворение «Пророк» завершается словами, которые являются жизненной программой человека, осознающего себя пророком:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей

У Лермонтова поэт призван провозглашать «любви и правды чистые ученья» («Пророк»). Однако Лермонтов также говорит и о незавидной участи поэта. Во-первых, народ не верит, что он – глас Божий, во-вторых, поэт обречен на презрение, он «наг и беден».

Одна из важных задач поэта –  внести гармонию во внешний мир. «Что такое поэт? Человек, который пишет стихами? Нет, конечно. Он называется поэтом не потому, что он пишет стихами; но он пишет стихами… потому что он – сын гармонии, поэт», – пишет Александр Блок.

В понимании Некрасова поэт – общественный деятель, который также как и пророк призван говорить правду. Его участь неизбежна – быть распятым как Христос. И XX век убеждает нас в том, что поэт, который следует своему призванию, рано или поздно становится распятым на кресте этого призвания. Чем жестче век, тем быстрее и жестче с поэтом расправляются.

Народу России оказались не в удел ни совесть, ни ее служители – поэты, пророки и прозорливцы. Так, поэтам Серебряного века было суждено претерпеть трагическую судьбу: кто увядал как сорванный цветок, а кто принял настоящую мученическую смерть.

В августе 1921 г. был арестован выдающийся поэт плеяды Серебряного века Николай Гумилев. Живя в Советской России, Гумилев не скрывал своих религиозных и политических взглядов – он открыто крестился на храмы, заявлял о своих воззрениях. Гумилев и еще 56 осужденных были расстреляны в ночь на 26 августа. Место расстрела и захоронения до сих пор неизвестны.

В августе 1921 г. умер Александр Блок. После поэмы «Двенадцать», написанной им в 1917 г., он не написал до самой смерти ни одной строчки. Жить в кромешном аду и оставаться поэтом он не мог.

В 1925 г. погиб замечательный русский поэт Сергей Есенин. Ему было всего тридцать лет. Коммунистической идеологии был чужд свободолюбивый поэт, отвергавший зависимость от новой власти. Его огромная популярность и слава на первых порах служили ему защитой от посягательств власти. В 1924 году кризис обманутых надежд он выразил в откровенных строчках:

Учусь постигнуть в каждом миге
Коммуной вздыбленную Русь.

2 мая 1938 г. арестовали Осипа Мандельштама. Приговор – 5 лет исправительно-трудовых лагерей за контрреволюционную деятельность. 27 декабря того же года он погиб в лагере под Владивостоком. Местонахождение могилы неизвестно.

27 августа 1939 г. была арестована дочь Цветаевой Ариадна, 10 октября — муж поэтессы Сергей Эфрон. 16 октября 1941 г. Сергей Яковлевич был расстрелян на Лубянке, Ариадна провела пятнадцать лет в заключении и ссылке. В августе 1941 г. Цветаева вместе с Литфондом едет в эвакуацию в подмосковную Елабугу. 31 августа 1941 г. Марина Цветаева покончила с собой.

Беспрецедентным является тот факт, что в Советское время государство старалось полностью подчинить себе все отечественное искусство, сделать его орудием пропаганды, то есть закабалить творчество и наглухо перекрыть поток живого слова истины. Те писатели, которые соглашались на сотрудничество с властями, попадали в ловушку, становясь заложниками системы.

Таким заложником системы стал поэт Владимир Маяковский. Борис Пастернак писал: «Маяковского стали вводить принудительно, как картофель при Екатерине...» Это было его второй смертью. В ней он не повинен».

Как авангардист по складу характера, Маяковский приветствовал революцию, ломавшую все старое. Он создал свой социалистический миф и отдал этому увлечению свой талант. Его надеждам на счастливое переустройство России не суждено было сбыться, жизнь опрокинула его мечты, кумиры разочаровали. Началась переоценка ценностей. Миф не совпадал с реальностью, опьянение революцией постепенно сменилось отрезвлением.

В свою очередь Пастернак в январе 1936 г. публикует два стихотворения, обращенные со словами восхищения к Сталину. Однако уже к середине 1936 г. отношение властей к нему меняется – его упрекают не только в «отрешенности от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требуют тематической и идейной перестройки.

В 1937 г. начинаются процессы против «врагов народа». Имя Мандельштама упоминается среди «троцкистов и прочих классовых врагов, пытавшихся проникнуть в Союз писателей». Отчаянно пытаясь встроиться в советскую действительность, поэт пишет оду Сталину. Позже он будет говорить об этом периоде как о «болезни».

О современности поэта рассуждала Марина Цветаева в своем «Эссе»: «Ни одного крупного русского поэта современности, у которого после Революции не дрогнул и не вырос голос – нет. Тема Революции – заказ времени. Тема прославления Революции – заказ партии. Является ли – хотя бы самая могущественная, с самым большим будущим в мире политическая партия – всем своим временем и может ли она от лица всего его предъявлять свой заказ? Посему: политический заказ поэту не есть заказ времени, заказывающего без посредников. Заказ не современности, а злободневности. Злобе вчерашнего дня и обязаны мы смертью Есенина».

Вопросами счастья и всеобщего блага человечество задается большую часть своего существования. Мы снова и снова убеждаемся в том, что пути поиска ответа на эти вопросы оказывались не только ошибочными, но и пагубными именно тогда, когда общество само себя провозглашало высшей и абсолютной ценностью, то есть фактически заменяло собой Бога. И поэтому такое общество требует от каждого человека не только служения ему, но и полного поклонения. Перед каждым человеком всегда стоит выбор: жить по совести вере, любви или «плыть как все по течению».

Примеры жизни поэтов Серебряного века и многих наших соотечественников, сперва принявших революцию с воодушевлением, а потом разочаровавшихся и пострадавших от советского режима, лишь только подчеркивают насколько тонка грань этого выбора. Этот опыт нам дает четкое понимание о недопустимости невежества, самопоклонения и стремления ко благу путем насилия над ближним.