Нужны ли миряне церкви?

В ответ эксперты и гости площадки размышляли о том, кто такие миряне, какое у них положение в церкви на сегодняшний день и каковы могут быть перспективы их служения в будущем.

Служение в церкви зачастую воспринимается как служение клириков в алтаре, а миряне в ней играют роль статистов, молчащей массы, наполняющей храм. Но чтобы говорить о роли мирян в церкви, необходимо прежде всего понять, кто это такие и в чем заключается их ответственность перед церковью. Устав Русской православной церкви, принятый в 2000 году на Поместном соборе, дает определение прихода: «община православных христиан, состоящая из клира и мирян, объединенных при храме», – однако не дает никаких критериев членства в приходе и потому нисколько не проливает свет на то, кто такие миряне и что им делать в церкви, кроме как участвовать в исповеди и причастии, заказывать требы и покупать свечки. Если ты член прихода, то в чем это выражается? Согласно опросам, которые проводились в процессе подготовки фестивальной площадки, выяснилось, что прихожане храмов с радостью принимают участие в чаепитиях после литургии, ездят в паломнические поездки, но не готовы брать на себя ответственность за жизнь прихода.

Термин «миряне» явно устарел, считает Дмитрий Гасак, председатель Преображенского братства и преподаватель экклезиологии (православного учения о Церкви) в Свято-Филаретовском институте. Этот термин относится к константиновскому периоду (времени, когда церковь не была отделена от государства), когда все общество считалось христианским и делилось на «более служащих», то есть клириков и монахов, и на «менее служащих», то есть мирян, людей, которые живут в миру. Константиновская эпоха закончилась сто лет назад, теперь с точки зрения социального статуса клирики мало чем отличаются от мирян. В любом случае, сегодня термин «миряне» утратил свое прежнее содержательное наполнение, однако вопрос о том, кто есть люди, не относящиеся к клиру, остается открытым и мог бы открыть перспективу понимания того, какова их роль в церкви.

«Если бы апостолам, Петру и Павлу, задали вопрос о роли мирян в церкви, они бы не поняли, о чем их спрашивают», − говорит преподаватель экзегетики и текстологии Библии в СФИ Глеб Ястребов. Слово «лаикос» отсутствует в Священном писании, в переводе с греческого оно означает просто «народ». А слово «клирос» означает «жребий», и в текстах Нового завета оно относится ко всем членам Церкви Христовой. Для Нового завета нет разделения на служение мирян и служение клира. Служение всего народа Божьего заключается в том, чтобы создавать священное пространство в месте своего собрания и распространять его через миссию. Новозаветные пресвитерство и епископство− это не «клир», а особые служения, старшинство в общине. Четкая градация между клиром и лаиками намечается лишь к III веку. Причины этого процесса были многогранными: влияние ветхозаветной концепции священства, необходимость навести порядок в общинах и т.д. В их число входила и адаптация к нормам римского общества: клирики, особенно высшие, все чаще воспринимались как церковный аналог сословия сенаторов (ordo senatorius).

Николай Клюев, преподаватель канонического права в СФИ, в свою очередь отмечает, что разделение на клир и мирян в древней церкви произошло из-за остывания духа христианской жизни на основах Евангелия и повсеместного введения детского крещения. Отец Николай Афанасьев выступал против термина «миряне», потому что по сути миряне – это «мирские», те, кто принадлежит духу мира сего, а значит они не принадлежат Церкви, находятся за ее границами. По мысли Афанасьева, членство в Церкви и служение в ней не отделимы друг от друга. Каждый человек, принимая Крещение, становясь членом Церкви, проходит через поставление на царственно-священническое служение. К этому служению призваны все лаики, члены народа Божьего. Со временем, с обмирщением церкви понимание Крещения как посвящения на служение было утрачено, представление о настоящем посвящении и поставлении на служение стало ассоциироваться уже с рукоположением, принятием в «клирики», возникло так называемое учение о втором посвящении, разделившее церковь на посвященных и непосвященных. Лаики превратились в мирян, то есть людей недуховных. А священники стали особо посвященными лицами, которые совершают над мирянами священные действия. К слову, отец Николай критиковал некоторые решения Собора 1917-1918 гг., говоря о том, что они закрепили разрыв между клириками и мирянами, канонически установив то, что могут и что не могут делать в церкви последние.

Говоря о современном положении мирян в Русской православной церкви, протоиерей Максим Кокарев, историк, руководитель магистратуры Самарской духовной семинарии, отмечает, что сегодня проблема служения мирян в церкви носит не столько богословский, сколько практический характер. «Приходской вопрос – проклятый в истории Русской церкви», – сетует он. Прихожане не участвуют в управлении материальным имуществом прихода, они не знают, куда идут пожертвованные ими средства, и лишены возможности выбора клира. Трудно что-то делать вместе с человеком, которого ты лично не знаешь. По словам отца Максима, отстранение сельской общины от управления приходом происходило в России с XVIII века. Приходской вопрос обсуждался на Соборе 1917-1918 гг., но сегодня разрыв между клиром и мирянами по сравнению с началом XX века увеличился еще больше. Самарский клирик отмечает, что священников уже в семинарии воспитывают на представлениях о четком разделении на пастырей и пасомых, поэтому трудно ожидать, что ситуация разделения может изменится в ближайшем будущем.

Однако вопрос о востребованности мирян в церкви критичен для ее существования, говорит Маргарита Шилкина, кандидат философских наук, декан факультета религиоведения СФИ. На каждой литургии мы поем Символ веры, исповедуя веру в «единую соборную и апостольскую Церковь», напоминает она. А в чем эта вера выражается в действительности? Если миряне не будут нести ответственность за церковь, она не будет прирастать, уверена Маргарита Шилкина, и чтобы исправить ситуацию, освободиться от клерикализма, быть самой собой, церкви необходимо вспомнить о своей общинной природе, в церкви должны возрождаться общины. Даже если сначала они будут приходскими, это «все равно лучше, чем приход, состоящий из малознакомых друг другу людей», – сказала Маргарита Шилкина.

Конечно, в ситуации разделения на клир и мирян невозможно винить только клириков. Дмитрий Гасак считает, что можно было бы говорить о возможном сокращении недоверия между криками и мирянами, если «в целом отношение у народа к христианской жизни, к Евангелию, к призванию Церкви было бы положительным». С момента прекращения государственных гонений на церковь, празднования тысячелетия Крещения Руси в 1988 году, прошло уже почти 30 лет. За это время возросла и укрепилась церковная структура, но практически не изменилась атмосфера в стране и обществе, она не стала более здоровой духовно. Чтобы те люди, которых мы все же называем мирянами, могли становится не только служащими в церковных структурах, но и действительно служащими, то есть способными в том числе менять атмосферу в обществе, нужно изменить отношение к служению. Нельзя, чтобы в церкви оно воспринималось в компенсаторном ключе – «что им (то есть мирянам) можно еще поручить?», уверен Дмитрий Гасак. Представление о членах церкви как о народе Божьем, в котором каждый причастен к общему дару царства и священства, о чем писал отец Николай Афанасьев, сейчас, к сожалению, не живо как среди клириков, так и среди мирян. Соглашаясь с Маргаритой Шилкиной, Дмитрий Гасак заметил, что сейчас в церкви есть перспектива служения у различных объединений, приходских и внеприходских, и церковь должна включать в себя многообразные формы жизни церковного народа.

Подводя итог беседе о роли мирян в церкви и возможности их служения священник Георгий Кочетков, ректор СФИ и духовный попечитель и основатель Преображенского братства, отметил, что христиане смогут нести ответственность за церковь и общество только тогда, когда они будут ощущать себя достойными членами церкви и неотъемлемыми членами общества. «Если мы хотим, чтобы церковь отвечала за общество, эта ответственность должна перестать быть “профессиональной”. Церковь не может быть организацией, в которой люди работают», – заметил он. Но при этом восстановление церкви – не как организации, а именно как Церкви Божьей, основанной на общении и служении, на братолюбии, такой, какой она была основана Христом, – важно начинать каждому с себя, с каждого конкретного человека. Общины, братства рождаются тогда, когда вера в Бога и человека – то, чем является христианство по сути, осуществляется не на словах, а на деле, через несение людям слова Божьего и Его света, подчеркнул отец Георгий.