Новое измерение покаяния

Дорогие братья и сёстры, подготовительные недели к Великому посту продолжаются, и сегодня начинается Неделя о блудном сыне.

Хочется присмотреться к образу блудного сына, хочется прислушаться к этой замечательной евангельской притче, которая всегда поражает на первый взгляд простыми, а на самом деле очень неординарными вещами, которые говорят именно о новозаветном смысле покаяния, любви, прощения. Этот смысл сильно отличается от ветхозаветного, потому что здесь всё уж очень не «законно», что и возмущает старшего сына. Он вполне «законно» упрекает отца: мол, я тебе столько служу, а ты мне ничего не дал, а тому, кто всё прокутил и пришёл ни с чем, ты целый пир устраиваешь! Что это вообще за безобразие?

Эта коллизия между Законом и благодатью постоянно прослеживается в евангельских текстах, и нам обязательно нужно обращать на неё внимание. Что нового говорит Господь этой притчей? Он ведь совсем не повторяет ветхозаветные нормы богопочитания, богопознания и не просто «исправляет жизнь». Вполне можно было бы это делать, как это делали и пророки, можно было бы обличать грешный жестоковыйный еврейский народ, и это было бы вполне справедливо – кто бы мог что-нибудь сказать против этого? Это всё равно было бы опасно, всё равно потребовало бы жертв, как это было не однажды в ветхозаветное время, – но это было бы вполне традиционно для пророка, за которого большинство почитали и Господа Иисуса. Однако Господь даёт нам образ какого-то совсем другого откровения Божьего, совсем другого богопочитания, иногда даже кажется, что с точностью до наоборот.

«Милость превозносится над судом» (Иак 2:13) – это уже знал Ветхий Завет. Но Христос сильно расширяет границы этой милости на те вещи, на которые никак не мог претендовать Ветхий Завет. Грех должен быть наказан, зло должно быть наказано, непременно наказано – иногда смертью, иногда как-то иначе, но очень сильно наказано, очень всерьёз осуждено и отвергнуто. Это логика Ветхого Завета. А вот у Христа логика совсем иная, о чём мы и слышали в притче.

И сейчас мы тоже сталкиваемся с подобными вещами. Когда мы предлагаем и показываем посильный пример милосердного отношения ко всем жертвам советских репрессий – на которых распространяется какой-то закон милосердия уже потому, что они были жертвы, даже если это были убийцы, палачи, страшнейшие люди, – мы часто не находим понимания даже в церкви. Иногда легче найти поддержку в обществе, чем среди тех, кто был воспитан на схоластическом бурсацком богословии, кто говорит: нет, кайтесь за себя и нечего тут вспоминать про других: инаковерующих или раскольников, неправославных, а тем более неверующих, да ещё тех, кто явно работал в известных органах. И как их можно поминать в вашей молитве памяти? А мы с вами уже много лет так делаем во многих городах нашей и даже не только нашей страны.

Это не просто переосмысление прежде данного Богом наследия, Закона – это именно новое откровение, почему и невозможно было рассчитывать на милосердие со стороны книжников, фарисеев, саддукеев, представителей власти духовной и светской. Так бывает всегда, когда Господь входит в наше сердце. Господь всегда «творит всё новое» (Откр 21:5), Он всё более открывает Свою внутреннюю жизнь – не просто некую абстрактную «внутреннюю сущность», Свою природу, а саму эту жизнь. Когда мы это воспринимаем, мы действительно становимся чадами Божьими. И когда мы это воспринимаем глубоко, тогда уходят все человеческие разделения: между эллинами и иудеями, богатыми и бедными, рабами и свободными, мужчинами и женщинами, о чём, как вы помните, так ярко свидетельствовал нам апостол Павел (Гал 3:28).

И именно это составляет драгоценнейшее содержание новозаветных текстов. В некоторых более периферийных, второстепенных текстах Нового завета уже есть отход от этого откровения. Что делать: виновата огромная историческая инерция. Мы уже видим даже среди учеников апостола Павла, а тем более в следующем христианском поколении какой-то невольный возврат к ветхозаветной праведности, к праведности, построенной по принципу Закона, а не по принципу благодати. И это нас очень беспокоит, потому что историческая церковь очень часто пользовалась именно этими, периферийными текстами для понимания самоё себя, для организации своего действия в истории, а центральные вещи часто оставались непонятыми, оставались в тени, и нам надо ещё подумать, почему.

И ещё об одном мне хотелось бы сказать в связи с Неделей о блудном сыне. В каком-то смысле наш народ в ту меру, в которую он обретает покаяние и входит в откровение Божье через Христа во Святом Духе, начинает напоминать этого блудного сына. Да, он всё потерял с блудницами разного рода – идеологическими и так далее, да, он докатился до того, что стал питаться рожками из скотских яслей. Но всё-таки в нём были и тем более есть люди, которые приходят в себя и говорят: дай-ка я пойду к отцу, пусть даже меня не называют уже сыном, пойду как наёмник, согрешивший против Неба и пред Отцом своим Небесным. Сколько таких людей – мы, как всегда, не знаем. Нам хотелось бы, чтобы их было больше и больше. Для этого и нужно покаяние, и покаяние не внешнее, не показное, а очень-очень глубокое. Надо не просто поменять свои мысли, своё мировоззрение, миросозерцание, мировосприятие – надо только вернуться к Отцу, чтобы снова услышать Его голос, чтобы можно было жить через голос совести, очищенной покаянием. Как это важно и как это непросто!

Хотим мы того или не хотим, но часто, когда думаем о покаянии, вспоминаем известную картину Рембрандта из Эрмитажа. И не случайно в день начала Акции национального покаяния, 30 октября, в День памяти жертв советских репрессий, мы поместили на главном плакате именно этот образ. В нём очень много правды и есть возможность заглянуть в глубину евангельского откровения.

Неделя о блудном сыне, я думаю, надолго станет образом не только индивидуального возвращения к Отцу, индивидуального покаяния членов церкви, но ещё и образом возвращения к Отцу Небесному нашей церкви, нашего народа, может быть, страны, хотя пока говорить об этом рано.

Церковь не смогла воспользоваться тем шансом, который ей был дан в 90-х годах, особенно в начале, для того чтобы совершить такое покаяние. И страна наша, наш народ тоже были ещё слишком связаны прежними узами страха и всяких басен. Люди из самых разных сфер общения думали больше о себе и не смогли покаяться. Значит, надо искать новых путей и возможностей для этого. Без покаяния нет жизни, иначе пропадём с этими свинскими рожками.

Нам нужно прислушаться к тому, что говорит Христос. Нам нужно приглядеться к тому, что Он нам открывает о сегодняшнем дне, о будущем, как, впрочем, иногда и о прошлом. И пусть каждый из нас, подходя к Великому посту, не забудет об этом новом измерении покаяния. Конечно, это не для оглашаемых, не для просвещаемых, которые вместить такого ещё не могут. Но для того, кто уже называется верным, это безусловно должно быть среди приоритетов жизни в церкви, мире, народе и обществе.

И пусть Господь поможет всем нам не оборачиваться назад, не бояться, не закрывать своё сердце пред словом Христовым, хотя так иногда бывает страшно думать о действительной глубине нового откровения, которое несёт в себе и с собою благодать и истину для всех.

Аминь!