«Непонятно, как мы это все выдержали?»
14 мая прошла встреча «Свидетели войны», организованная членами братства Во имя новомучеников и исповедников российских и приуроченная к отмечающемуся в этом году юбилею победы в Великой Отечественной войне. Своими воспоминаниями о войне с участниками встречи поделились люди, которые пережили ее на фронте и в тылу.
Несколько послевоенных поколений получили прививку страха перед войной, и это отразилось в часто повторяемых ими словах: «Лишь бы не было войны». Но у наших современников это чувство пережитой трагедии начинает пропадать, а свидетелей, которые могли бы рассказать правду, с каждым годом становится все меньше. Самому младшему из гостей, приглашенных на встречу «Свидетели войны», восемьдесят четыре года, но все они хорошо помнят период с 1941 по 1945-ый, заставивший их быстро повзрослеть.
Стефан Иосифович Ляхович, кадровый военный, прошел всю войну и был участником самых страшных ее битв под Сталинградом и на Курской дуге. По его словам, жизнь продолжалась даже там, в окопах, в холоде, голоде и постоянной близости смерти. Он вспомнил, как 31 декабря 1942 года сидел с другими бойцами без еды и света в укрытиях под Сталинградом и тоскливо ожидал начала боя. И вдруг на их позиции по ошибке сел немецкий транспортный самолет, полный хлеба. Летчики сбежали, оставив все «богатство» нашим солдатам.
Ксения Александровна Разумова, ученый, доктор физико-математических наук, провела всю войну в Москве. Ей в 1941 году было девять лет, но она помнит множество деталей быта того времени: вид домов с заклеенными крест-накрест стеклами; первые сирены воздушных тревог; бомбы-зажигалки, которые немцы сбрасывали на Москву, предполагая, что деревянная часть города запылает; суп «Великая отечественная война», состоявший из воды и ложки крупы. Но больше всего Ксении Александровне запомнился ужас от вида первого сбитого немецкого самолета. «Ведь в нем погиб живой человек, который летел зачем-то убивать нас», — думала девятилетняя девочка. А еще она помнит о том, что все окружавшие ее люди переживали чувство единства и готовы были помогать друг другу. Сегодня в связи с этим у нее возникает вопрос: «Почему многим людям надо оказаться на грани выживания, чтобы в них проснулись лучшие мотивы, проявилась их светлая, но дремлющая до сих пор сторона?».
Клавдия Дмитриевна Дятлова, преподаватель, ушла на фронт восемнадцатилетней девушкой и служила всю войну в войсках связи. Она свидетельствовала о том, что все вокруг нее думали только о победе и о том, как ее приблизить, но быт и условия были очень тяжелыми для молодой девушки, вчерашней школьницы. «Непонятно, как мы это все выдержали?» — удивляется она.
Зоя Федоровна Недзельская, художник, педагог, встретила войну в глубоком тылу, ей было тогда пятнадцать лет. Она рассказала, что ее отца расстреляли как «врага народа» перед самой войной, и из-за этого брат был призван в «трудовую армию», в которой почти не было шансов выжить: те, кто не умирали от голода, погибали в первых же боях, где их, не щадя, кидали без оружия на самые тяжелые участки фронта. После ухода брата Зоя Федоровна сказала себе: «Если Бог есть, то брат вернется живым». Действительно, ему множество раз везло: он попал на курсы шоферов и был переведен в обычную часть, потом благодаря своим художественным талантам оказался при штабе, где рисовал агитматериалы. Уже в Берлине, попав на гауптвахту за какую-то провинность, он тем самым избежал военного трибунала, так как его товарищи в это время ушли в «самоволку»: по случаю победы решили посмотреть Париж, и за это их всех расстреляли.
Ольга Фомичева пересказала воспоминания своей матери, Страшковой Валентины Ивановны. Ее с множеством других молодых людей угнали в Германию на работы в 1942 году. Условия жизни были, как в концлагере: холод, голод, отсутствие лекарств, побои. Валентина Ивановна оказалась единственной выжившей из барака, где все заболели воспалением легких. Даже конец войны и освобождение фабрики войсками союзников не прервали череду лишений, так как до появления советских представителей трудовые узники продолжали находиться в неопределенности, голоде и страхе. После возвращения в СССР Валентина Ивановна пережила горечь от несправедливого отношения родины к таким, как она. Лишь в 1970-х годах она смогла получить хоть какие-то льготы, причитающиеся ей как жертве ВОВ.
В конце вечера прозвучали слова благодарности ко всем гостям и всем, кто внес свой вклад в победу, но вместе с тем еще раз была отмечена чудовищная цена, которую заплатил наш народ. «Война закончится, когда будет похоронен последний солдат», — напомнил один из участников встречи.