«Моё дело – живое и непосредственное общение с паствой», – митрополит Вениамин (Казанский)

8 августа новое, рождённое в июне этого года Свято-Вениаминовское братство Санкт-Петербурга совместно со Свято-Петровским братством собралось на вечер, приуроченный ко дню памяти священномученика Вениамина Петроградского (Казанского). С сообщение о жизненном пути владыки Вениамина выступил протоиерей Георгий Митрофанов, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, церковный историк, кандидат философских наук, доктор богословия.

Отец Георгий в самом начале предупредил собравшихся, что не будет подробно рассказывать о биографии митрополита Вениамина, предполагая, что члены братства с ней знакомы: докладчик сделал акцент на церковно-историческом контексте эпохи.

Выступления протоиерея Георгия Митрофанова, как известно, отличаются глубиной проникновения в материал, разносторонними сведениями, так что личность владыки предстала перед братчиками объёмной и живой. Для протоиерея Георгия Митрофанова жизнь митрополита Вениамина являет собой образец жизни и смерти подлинного мученика за Церковь Христову.

Происхождение его из семьи священника типично для русских архиереев. Олонецкая губерния, где жил отец будущего митрополита Павел Казанский, была непростым местом для служения. Павлу Казанскому приходилось постоянно бывать в разъездах. Доходов было мало, а загруженность большая. Но все его три сына «пошли по духовной части». Следовательно, отец своим подвижничеством заронил в них желание послужить Богу и Церкви.

Санкт-Петербургская духовная академия в годы, когда в ней учился Василий Казанский, будущий митрополит Вениамин, переживала расцвет, благодаря деятельности её ректора митрополита Антония (Вадковского), одного из достойнейших иерархов русской церкви. Актуальным в то время стало осознание того, что простой народ совершенно невежественен в вопросах веры. По мнению протоиерея Георгия Митрофанова, если бы церкви в те времена действительно удалось наладить систему религиозного просвещения, судьба России сложилась бы иначе.

Василий Казанский относился к тем немногим энтузиастам, которые это понимали. Он проводил беседы по объяснению Евангелия в ночлежных домах. Отец Георгий Митрофанов заметил, что в отличие от русских писателей того времени, например, М. Горького, Василий Казанский не воспевал простонародье, а старался «ночлежников и босяков» вернуть к полноценной жизни. Позже он начал проводить свои беседы среди рабочих Невской окраины Петербурга. С немногочисленным пролетариатом тогда кто только ни работал, но только не духовные лица. Духовенство стало заниматься рабочими слишком поздно, когда пропагандисты социалистического толка заняли ведущие позиции в работе с пролетариатом: на рабочих уже тогда делали ставку разные политические силы.

Став монахом с именем Вениамин, будущий митрополит продолжал вести активную просветительскую деятельность и не перестал ею заниматься до конца своей жизни. «Он идёт к тем, кто крещён, но не просвещён, и кто оказывается рядом», – заметил отец Георгий.

Иеромонах Вениамин (Казанский) занимал одну за другой административные должности в области образования, не оставляя просветительства. В 1905 году революционные настроения проникли в самые разные слои населения. Не обошли они и духовные учебные заведения. Лишь только он стал ректором Петербургской духовной семинарии, ему подали студенческую петицию с протестами против порядков, заведенных в семинарии. Архимандрит Вениамин старался быть, по мнению протоиерея Георгия Митрофанова, «максимально бесконфликтным». В конфликтной ситуации он повёл себя неординарно. Встретился со студентами, отчасти признал правоту их требований по улучшению бытовых условий, пригласил в семинарию их родителей, показал условия жизни, предложил обсудить с детьми, стоит ли им продолжать обучение. Исключение из семинарии при этом не означало, что студент лишался права поступить в неё ещё раз. Он дал возможность молодым людям подумать о своём жизненном пути. Так конфликт был погашен. И многие из тех, кто тогда ушёл из семинарии, потом в неё вернулись.

Архимандрит Вениамин часто утраивал паломничества для своих студентов, знакомя их с той самой Святой Русью, о которой так мало знали они, будучи по происхождению, как правило, из неимущих семей. В паломничестве они так же занимались миссионерской деятельностью, направленной на людей крещёных, но не знающих порой даже основ веры.

Став епископом, Вениамин (Казанский) не забыл своей просветительской деятельности. Он был одним из самых демократичных архиереев. Он проводил службы в самых криминогенных районах Петербурга, поддерживал трезвенническое движение, в т.ч. устраивал трезвенные крестные ходы, он забирался в такие глухие уголки епархии, куда никто из викариев к пастве не добирался. «Были храмы, куда не ступала нога архиерея век. Он появляется там, причём, его приезд – это не стихийное бедствие, как часто бывает приезд архиерея, а, наоборот, оказание внимания, участие, материальной помощи», – рассказал отец Георгий.

Он высказал своё мнение о настроениях общества во время выборов 1917 года, когда демократическим путём Вениамин был избран митрополитом. «У нас представление такое: Царь-батюшка отрёкся, Русь погибла, все в тоске, печали. Ничего подобного. Было ощущение свободы для всех. В апреле владыка Вениамин обратился к приходам: «В каждом приходе должна провестись организационная работа, собираться приходские собрания, устраиваться приходские советы, вырабатываться положения о приходе. Нельзя ждать, пока в верховных сферах решат вопрос и оттуда последуют распоряжения». Казалось, что сейчас что-то можно изменить и самим что-то сделать. И это вдохновляло очень многих». На выборах уже в первом туре епископ Вениамин получил большинство голосов. У него не было никакой политической окраски. Он был просто пастырь. «И это была глубокая и верная интуиция, потому что, действительно, наступало время, когда никакое политиканство церковь уже спасти не могло, ни правое, ни левое. Церковь была на самом деле была обречена стать гонимой, а в условиях гонений ни какие-то политические расчёты, ни призывы бороться, ни сдаваться, а именно сохранение церковной жизни было самым главным. И этим он (владыка Вениамин) занимался всю свою жизнь, пытаясь создавать церковную жизнь там, где он оказывался. И это люди чувствовали», – отмечает отец Георгий.

Когда в Казанском соборе состоялось его избрание, владыка Вениамин сказал: «Тяжёлый подвиг выпал на меня с избранием на Петроградскую кафедру, но, думаю, что любовь и доверие духовенства и мирян помогут мне в предстоящей ответственной деятельности. Бумажное делопроизводство, всякую формалистику я буду по возможности от себя отстранять. Моё дело в живом и непосредственном общении с паствой. Тут предстоит огромная задача и огромная работа. Переживаемое время сдвинуло прежние устои жизни. Это коснулось и церковной области. Нужно всё строить по-новому, да, причём, так, чтобы это встречало полнейшее признание со стороны широких масс верующего люда». Владыка Вениамин полон оптимизма, считает, что сейчас церковь можно не просто сохранять, а преобразовывать её. Он верит в то, что народ, получивший возможность свободно строить свою церковную жизнь, будет в этом участвовать. Тогда казалось, что снизу, с приходов церковь будет активизировать свои усилия, чтобы возродиться и найти своё место в обновляющемся обществе.

Тогда ещё верили, что революция и церковь совместимы, а свобода не предполагает попрание церкви.

В январе 1918 года, понимая, что государство становится всё более враждебным к церкви, митрополит Вениамин стал способствовать работе Братства приходских советов. Они обсуждали готовящийся декрет об отделении церкви от государства. Благодаря деятельности приходских братств, в Петрограде были предотвращены попытки вторжения на территорию Александро-Невской лавры. Отец Георгий Митрофанов привёл много интересных подробностей о том, как проходил Поместный Собор, в котором участвовал владыка Вениамин, как был созван Чрезвычайный епархиальный съезд духовенства и мирян, какие вопросы ставились и обсуждались, как росло напряжение между церковной и светской властью. Принимались постановления о борьбе с антирелигиозной пропагандой. В 1919 году создаётся Александро-Невское братство, в задачу которого входит учреждение новой образовательной богословской структуры, создаётся проект создания Богословского института. Владыка Вениамин успешно решал поставленные задачи, препятствовать его действиям власти не могли.

Его вызвали на допрос в ЧК в июле 1921 года. Отец Георгий привёл фрагмент воспоминаний патриарха Алексия (Симанского) о поведении владыки Вениамина на допросе. После посещения чекистов владыка на проповеди рассказал своей пастве о допросе и об обстоятельствах его вызова туда, хотя перед этим подписал бумаги о неразглашении. Он, конечно, не имел юридического образования и мог не обратить внимание на бумаги, которые его заставили подписать, но для него характерна неспособность выстраивать отношения со спецслужбами. А также желание владыки Вениамина обо всём, что кажется искусительным, говорить со своей паствой. Протоиерей Георгий Митрофанов уверен, что, если бы все, кого вызывали на беседы в ЧК или КГБ, могли позволить себе такую открытость, это во многом поменяло бы ситуацию в обществе.

Формально поводом для обвинения и приговора владыке Вениамину стала ситуация с изъятием церковных ценностей, но реально власти искали поводы для новых гонений на церковь, а владыку хотели скомпрометировать и уничтожить. Отец Георгий Митрофанов рассказал о предательстве приходских священников, выступивших в газете с письмом, в котором прозвучали обвинения в адрес владыки. Для митрополита Вениамина это было ударом. Он обратился к епархии по поводу кампании по изъятию ценностей, разрешая своей архипастырской властью изъятие всех церковных ценностей, даже святынь, призывая отнестись к действиям властей по-христиански, не допуская насилия, не пороча церковных людей. После этого обращения прицепиться, вроде бы, было не к чему: митрополит Вениамин пошёл на максимальные компромиссы. Но ничто не помогло. Отец Георгий Митрофанов рассказал и о деталях взаимоотношений с протоиереем Александром Введенским, представителем обновленческой церкви, сыгравшем роковую роль в аресте владыки и в последовавшем приговоре. По мнению отца Георгия, показательный процесс над митрополитом Вениамином ударил скорее по властям. Больше никаких подобных процессов власти не организовывали. В заключение своего выступления прот. Георгий Митрофанов прочёл последнее слово владыки Вениамина перед оглашением приговора и строки из его письма из тюрьмы за несколько дней до расстрела: «Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос – наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше её иметь надо нам, пастырям. Забыть свои самонадеянность, ум, учёность и силы и дать место благодати Божией. <…> Надо себя не жалеть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда…».

Члены братства, задавая вопросы, отметили, что за полтора часа они как будто перенеслись в те времена напряжённой борьбы, надежд и разочарований. Один из острых вопросов прошедшего столетия, обсуждаемый до сих пор, – о том, как люди, получившие образование в церковно-приходских школах, имея определённые знания (Ленин по закону Божию имел пятёрку), не только отошли от церкви, а сочли необходимым бороться с церковью. И сейчас это главный вопрос не только для историков того времени, но и для каждого верующего. Почему «призрак коммунизма остановился» в православной стране? Протесты по поводу изъятия чудотворной иконы из храма на Сенной площади были гораздо более внушительными, чем печаль и скорбь при расправе над владыкой Вениамином (Казанским). Церковь у верующих ассоциируется чаще со святынями. И в этом серьёзная проблема. Невыносимо признавать крах церковной жизни того периода, но он произошёл. Председатель Свято-Петровского братства Юлия Балакшина и председатель Свято-Вениаминовского братства Анна Лепёхина заметили, что весь народ не был, не мог быть христианской церковью. Так хотели представить власти, но это было иллюзией. И из этой массы во время катастрофы выделились те, кто действительно были церковью, были верующими, малым стадом Церкви.

В завершение вечера Юлия Балакшина напомнила, что эта встреча – первые именины нового братства, дерзающего носить имя владыки Вениамина (Казанского), и подарила братчикам папку, в которой собраны первые реликвии братства – документы о митрополите Вениамине. Среди них редкая, ранее не публиковавшаяся фотография, сделанная в Каргопольском уезде, когда владыка Вениамин (Казанский) приезжал на похороны своего отца. Там же ранее не публиковавшаяся статья М.В. Шкаровского о работе владыки на Поместном соборе и третий документ – вырезка из газеты «Свет», которая выходила в Харбине, за 1923-й год, где приводится свидетельство о том, как погиб митрополит Вениамин. Теперь одним из дел братьев и сестёр Свято-Вениаминовского братства станет собирание документов и свидетельств о владыке.