«Если немного покосился пол, скрипит дверь, скрипят половицы – это именины сердца»

«Слушай, а это где? Да нет, это не там»

Михаил Исаевич начал свой рассказ, как он выразился, «с лирики» – с воспоминаний о своем первом путешествии по Русскому Северу, о потрясении от увиденного и решении заняться изучением культурного наследия поморской земли.

– Летом 1960 года, почитав Паустовского, Юрия Казакова, Михаила Пришвина, которые так поэтично и красиво рассказывали о северной природе, ее пейзажах, постройках, я с моим другом направился на север. Эта поездка в какой-то степени перевернула жизнь. Мне, конечно, крупно повезло, потому что, хотя многие выдающиеся памятники уже не существовали, и Архангельск уже был обезображен тем, что был снесён Троицкий собор, многие другие храмы, все-таки, я застал совершенно замечательный город, который так поэтично был описан Казаковым: с деревянными мостовыми, деревянными домами вдоль улицы, вдоль проспекта Павлина Виноградова, ныне Троицком. Через несколько лет на городской выставке «Макет старого Архангельска» я слышал, как архангелогородцы друг друга спрашивали: «Слушай, а это где? Да нет, это не там».

Споры шли всё время. Это то место или не то место? Вы знаете, здесь фашистов не было, бомбёжек серьёзных не было. Значит, разрушили город сами, без помощи врага. То, что многие мало узнавали или не узнавали родной город, произвело настолько сильное впечатление, что я решил заняться и Архангельском. В результате в начале 2000-х годов вышла большая книга «Первые ворота Российского государства», написанная вместе с архангельским архитектором Л.Д. Поповой.

Ошевенское

Русская деревянная архитектура – явление, по словам рассказчика, уникальное не только в российской истории и культуре, но и в мировой. На Архангельском Севере было немало ансамблей деревянного зодчества, гармонично соединяющих друг с другом культовые сооружения (церкви, часовни), жилье и хозяйственные постройки. В ХIV‑ХVI вв. на северных землях развернулось небывалое до того времени деревянное строительство, вобравшее в себя весь опыт зодчества предшествующего периода. За полтора столетия возникло около сто пятьдесят новых монастырей. Это способствовало быстрому росту волостей, которые объединяли несколько деревень. Михаил Исаевич показал слайд-фильм об одном из таких ансамблей – Ошевенском (Каргопольский район). Мы увидели шатровые храмы и колокольни, избы (4-х стенки и 5-ти стенки), расписные кровли, дома, которые топятся по-черному (то есть печи без трубы и дым выходит особым образом). 

О подлинности

Это качество Михаил Мильчик назвал главным в памятнике. И именно его, за редким исключением, уничтожает реставрация. Подлинность неисчерпаема. Она не только дает ощущение сопричастности времени, это источник знаний о том, как рубили, какие использовали инструменты, приемы. Не все возможно прочесть. Но наука, знания развиваются, углубляются, и то, что не было понятно нашим предшественникам, стало понятно нам, будет более понятно нашим последователям через пятьдесят, сто и более лет. А новое бревно есть новое бревно. Подлинность сохраняет ощущение возраста здания, когда оно не выглядит как вчера построенное. Как говорит Михаил Исаевич, это именины сердца, если немного покосившийся пол, скрипит дверь, скрипят половицы.

«Но наша не просто не совершенная, а преступная система конкурсов приводит к тому, что памятник уничтожается в результате так называемой реставрации», – сетует архитектор. – Реставрацией часто занимаются не специалисты, конкурс, к сожалению, может выиграть и фирма, которая, например, реставрирует мебель».

Трагедия

«Трагедия заключается в том, что – теперь мне это ясно, как день Божий – это уникальнейшее наследие», – говорит ученый. На сегодняшний день две трети памятников деревянного зодчества из тех, что были еще сняты на пленку Михаилом Иасевичем в 1960-х годах на Севере, уже отсутствуют. Сгорели замечательные ансамбли в селе Верховье (Онежский район) (см. первое фото), в селе Лядины (Каргопольский район) и другие.

«Давно изобретены современные средства защиты от молний. Мы же пользуемся старомодными, устаревшими средствами молниеотвода, который, как правило, мало отводит молнию», – делится болью Мильчик.

Уникальность наследия деревянной архитектуры в России абсолютно очевидна для исследователя и его окружения, но абсолютно не очевидна огромному большинству людей, от высших чиновников до простых граждан. В результате этого не находятся люди, деньги, те, кто живут рядом с памятником, не понимают, чем они владеют. Как заметил рассказчик, дерево горит и гниет, но если хотя бы смотрят за крышей, то оно стоит и двести, и триста лет, и даже больше. Это требует постоянного внимания и заботы. Русское деревянное зодчество, по убеждению ученого, стало трагической страницей не только в истории Севера, но и в отечественной культуре.

Для многих из участников встречи запечатленные на слайдах деревянные церкви, часовни, избы – это все родное. Многое мы видели своими глазами в тех местах, откуда родом наши родители, бабушки и дедушки. И эта встреча помогла осознать ценность тех мест, где мы живем, важность их сохранения в первозданном виде.