«И ряса, и крест вызывают шок»

Cо священником Христофором Д`Алоизио, настоятелем Свято-Троицкой церкви в Брюсселе, инспектором образования французской общины в Бельгии, члены Преображенского братства знакомы еще со времен, когда он был президентом Всемирного православного молодежного братства Синдесмос. Встретившись с ним на конференции по катехизации, посвященной проповеди о Христе современным оглашаемым, мы расспросили его о жизни Православной церкви в Бельгии, об оглашении в православных общинах и о реакции западно-европейского общества, негативно настроенного по отношению к любым христианским церквям, на проповедь о Христе.

– О. Христофор, Вы не могли бы рассказать, как в Бельгии, преимущественно католической стране, возникла Православная церковь?

Священник Христофор Д`Алоизио: Православная церковь в Бельгии – это очень небольшое сообщество людей, намного меньше одного процента населения. Большинство приходов были основаны иммигрантами: в основном русскими, украинскими, греческими и румынскими, несколько приходов – болгарскими, сербскими и грузинскими. Раньше большинство православных в Бельгии были греческого происхождения: многие приехали после Второй мировой войны из-за ухудшения экономической ситуации в Греции. До падения коммунистического режима они были самыми многочисленными, составляли примерно 80% всех православных. Но после падения коммунистического режима, прибыло много людей из Восточной Европы, и можно сказать, что в настоящее время расширился диапазон национальностей. И среди православных теперь очень много румын, много румынских приходов, созданных за последние годы, настоятелями которых являются молодые священники.

В целом, в Бельгии отношения между религиями и государством сложились по типу «конкордата», возникшему еще во времена Наполеона. То есть существует ряд религий, которые официально признаются государством, и они исполняют некоторые функции в обществе. Одна из них – организация богослужения. Финансирование на это выделяет государство, священникам также платит государство. Не только христианским священникам – католикам, протестантам, англиканам и православным, – но также раввинам, имамам, и даже атеистам, которые характеризуют свою позицию как религию. Сейчас в процессе признания находится буддизм.

Помимо оплаты священникам, выделяются средства на преподавание религии в государственной системе образования. Это довольно важный аспект признания религии государством, поскольку этот предмет является обязательным, и уроки по нему проводятся два часа в неделю в течение двенадцати классов во всех школах.

Спустя несколько десятилетий существования в Бельгии, православные приходы стали пополняться местными жителями, не являющимися по происхождению греками или русскими. В существовании православных приходов были заинтересованы родители детей, которые хотели, чтобы богослужение совершалось на языке той страны, из которой они приехали. Постепенно для них стало важным, чтобы богослужение совершалось на современных языках, на которых говорят в Бельгии – французском и голландском. Первыми возникли франкоязычные приходы.

Сейчас в Брюсселе в нашей епархии есть приходы, в которых богослужение совершается на церковнославянском и французском языках. Приход, в котором я служу, был основан в юрисдикции Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе в 1967 году. Он был создан по благословению архиепископа Западно-Европейского Экзархата Георгия (Тарасова), преемника владыки Владимира (Тихоницкого). До того, как стать архиепископом, он служил священником в Брюсселе. Когда он благословлял создание нашего прихода для русскоязычных и франкоязычных семей, он сказал им: «Вам для ваших детей нужен приход на французском языке».

Первым настоятелем в моем приходе был старший брат Никиты Струве – Петр Струве. Через год он, к сожалению, почил. Он был врачом, очень хорошим, заботливым, бессребреником. Через год после создания прихода, дьякон этого прихода был рукоположен в сан пресвитера. Приход изначально был освещен в честь Святой Троицы. Но когда умер о. Петр, к названию прихода Святой Троицы добавили еще имена святых-бессребреников, врачевателей Косьмы и Дамиана – в память об о. Петре Струве. Сейчас в нашем приходе около двухсот семей, но в обычное воскресенье в храме собирается около ста человек. Многие прихожане еженедельно собираются по средам.

– О. Христофор, как получилось, что Вы выбрали Православие?

Священник Христофор Д`Алоизио: Я из православной семьи. Но сейчас достаточно много людей, никак не связанных с православием, которых по разным причинам оно привлекает. Не мне судить, правильные это или неправильные причины, но иногда они бывают удивительными: людей привлекает то, что мы с удовольствием поменяли бы у себя в церкви.

Конечно, западного человека часто привлекает то, как мы служим литургию, особенно, если нет никаких тайных молитв, если служат, не закрывая катапетасмы* и на современном языке. Для прихода – это ключ к успеху. И, кроме того, мы стараемся служить в традициях духовной открытости. Я говорю именно об Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе.

Поскольку основатели Архиепископии были бедными, с самого начала есть такая традиция: у приходских священников есть еще и светская работа. С пастырской точки зрения, для взаимоотношения пастыря с людьми это очень хорошо и полезно. Также это хорошо и полезно для разделения ответственности вместе с другими членами прихода за Церковь и храм, – ведь это дело всей общины, а не только одного священника.

Помогает еще один аспект – отсутствие роскоши: поскольку изначально Архиепископия была бедной, храмы обычно находятся в небогатых зданиях. Вы, конечно, слышали о больших соборах в Западной Европе, но это на самом деле редкость и, скорее, исключение: большей частью церкви все-таки домовые. И это заставляло членов приходских собраний проявлять некоторое творчество и даже некоторую смекалку для того, чтобы помещение, которое изначально не предназначалось для богослужения, сделать образом Царства Божьего, Царства Небесного, сделать так, чтобы это помещение было красивым, куда можно было бы приходить с удовольствием.

Не знаю, может, это очень субъективный взгляд, но мне находиться в таком маленьком храме проще, чем в большом соборе. Потому что, когда в таком маленьком помещении находишься, будь ты священник или кто угодно, кто служит в церкви, регент или просто прихожанин, гораздо труднее игнорировать того, кто с тобой рядом стоит. В маленьком храме невозможно служить литургию в окружении пышности, напоминая собой преемника византийского императора. Надо трезвеннее относиться к себе и к тому, что происходит, все должно выглядеть наиболее приближенным к реальности, в этом есть особая красота. Опять-таки это может быть мой субъективный взгляд. Может быть, кому-то помпезные службы в больших соборах ближе. По-моему, с пастырской и миссионерской точки зрения богослужение в маленьком, скромном, бедном храме лучше. И, к счастью, большинство наших западных храмов именно такие.

– Мы сейчас достаточно много говорили о храмах, но хотелось бы поговорить о том, что обращено прямо к сердцу человека – о проповеди о Христе, о теме нашей конференции. Кто и каким образом проповедует о Христе на православных приходах в Бельгии?

Священник Христофор Д`Алоизио: В разных приходах по-разному, практика очень отличается, наверное, как и здесь, в России. В одном и том же городе можно найти и самый плохой, и самый хороший пример. Конечно, в тех местах, где служба и проповедь на иностранном языке, довольно трудно пробиться с Евангельской вестью, со словом Божьим к тем, кто слушает, не понимая языка. И даже детей первого поколения иммиграции обычно церковь этим отталкивает. И даже, если на таком приходе, где используется иностранный язык, все есть, – и проповедь, и просветительская работа, и миссионерская, и катехизическая, – тем не менее, результат обычно довольно скромный, потому что язык создает такое ограничение. В приходах, где богослужение проходит на местном языке, больше возможностей свидетельствовать о вере и о Христе.

– Кто откликается на такое свидетельство?

Священник Христофор Д`Алоизио: Это тоже бывает по-разному. Я думаю, что в таких приходах, где все совместно несут ответственность, все зависит от общей работы. И тогда священник себя воспринимает в качестве ведущего, возглавляющего координатора группы людей с определенной пастырской ответственностью. Еще задолго до того, как я принял сан, я уже вел катехизацию людей, которые по возрасту мне годились в дедушки и бабушки. Мне было двадцать лет. Каждую неделю проходили огласительные встречи в храме: у нас были дополнительные помещения, в которых мы собирались на чай, читали Священное писание или другие тексты. Но я всегда больше склонялся к чтению Писания. И с тех пор, как я стал настоятелем, я тоже у себя в храме стараюсь эту традицию поддерживать.

У нас есть ядро на приходе, это люди, которые хорошо понимают свою ответственность в отношении свидетельства, и они сделали так, чтобы на приходе была открытая атмосфера, чтобы привлекать людей. Я такой же член этого ядра, как и другие, один из братьев. Для меня честь и большая радость быть членом этой общины, и вовсе не потому, что я являюсь священником; я себе подобного и представить не мог, и сам это заранее не планировал. В результате это создало такую динамику жизни, такие принесло плоды, которых никто и не ожидал.

– А бывают ли в таких группах, где проводится оглашение, люди некрещеные, которые готовятся к крещению?

Священник Христофор Д`Алоизио: Не так много, но бывают. Больше всего в огласительных группах людей, крещеных, например, в католической церкви. Бывает, что человек совсем некрещеный, но это, все-таки, редкость. Когда они хотят войти в братскую общину, они проходят катехизацию. Это не формализованный процесс. Такая огласительная группа, как правило, очень маленькая, отделить некрещеных от крещеных невозможно: первых может быть двое, вторых – еще пятнадцать, поэтому все семнадцать собираются вместе.

– Кроме чтения Писания и творений святых отцов, что еще входит в катехизацию?

Священник Христофор Д`Алоизио: Еще мы читаем труды современных богословов и свидетелей веры. Мне нравится выбирать такого богослова, который считается сложным. Например, о. Сергий Булгаков. Люди пугаются сразу, как услышат имя «Булгаков», прячутся под лавку и говорят: «Нет, не надо». Мне нравится им говорить: «Слушайте, не бойтесь, не так уж все сложно, давайте одну главу прочитаем, сами увидите».

На нашем приходе мы собираемся еженедельно, и каждые три-четыре месяца я приношу им набор разных предложений на будущее, и мы вместе решаем, что будем читать. Я стараюсь вносить как можно более разнообразные предложения. Иногда это связано с текущей ситуацией. Например, после убийства отца Павла Адельгейма, мы читали его работы. Потом, когда у нас была сложная ситуация в Архиепископии, мы специально читали некоторые тексты, связанные с разными служениями в церкви и о служении Епископа, о традиции Собора 1917-18 гг. Все зависит от текущей потребности.

– Наверное, также вы включаете оглашаемых в жизнь прихода, – в какие-либо выезды, труды, связанные с благотворительностью?

Священник Христофор Д`Алоизио: Да, мы стараемся. Очень много зависит от собрания. В последние годы в Бельгии серьезные проблемы с беженцами, и некоторые из наших прихожан помогают в работе с ними.

– В Русской православной церкви сейчас есть такая должность – штатный катехизатор, такой человек, который должен быть на приходе. Правильно ли я поняла, что в Бельгии нет штатных катехизаторов, катехизация – это инициатива либо священника, либо прихожан?

Священник Христофор Д`Алоизио: Официально нет, но у нас на приходе есть группа катехизаторов. И все, что касается катехизации в отношении детей и молодежи – это их дело, они за это отвечают. Большинство из них, так или иначе, связано с Православным Институтом Иоанна Богослова в Брюсселе. Это люди с очень хорошим богословским образованием. Хотя мы не ставим получение богословского образования обязательным условием для катехизаторов, – если человек имеет большое желание заниматься катехизацией, и видно, что он в этом смысле человек одаренный, мы не ставим ему препятствий. Но просто так получается, что катехизаторами становятся люди, у которых есть и навыки, и знания, которые свою ответственность в этом отношении хорошо осознают. Поэтому совершенно естественно, что именно они занимаются этим.

У нас много настоящей хорошей катехизической литературы на французском языке. Например, катехизис под названием «Жив Бог». Он написан группой катехизаторов на французском и переведен на русский в 1980-е гг. Координатором этого проекта был протоиерей Кирилл Арженти, а полный список авторов-составителей не опубликован. Я знаю нескольких человек, которые участвовали в издании этого сборника. По-моему, не все из них имели богословскую степень, но у них было больше богословского и пастырского опыта, чем у многих выпускников богословского заведения.

– Как Вы считаете, что в проповеди о Христе может «зацепить» современных людей в Бельгии?

Священник Христофор Д`Алоизио: Это довольно сложный вопрос, одним словом не ответишь. Я вам дам упрощенный ответ, даже не простой, а упрощенный. По моим наблюдениям, чаще всего, людей Личность Христа привлекает, а церковь – отталкивает. Чаще всего слышишь: «Христос – это замечательно, никаких проблем, но церковь – это ужасно».

– Как Вы это преодолеваете?

Священник Христофор Д`Алоизио: Я лично очень интересуюсь экклезиологией, я могу от всего сердца сказать, что я верю в Церковь. Я знаю, как это непросто иногда от всего сердца сказать: «Я верю в Церковь». Но поскольку я действительно в это верю, мне удается находить слова для того, чтобы связать Тайну Христа с Тайной Его Тела – Церкви. Христология без экклезиологии невозможна, и наоборот. Это не очень просто не только понять, но и принять многим. Для того, чтобы люди могли это принять, нужно набраться смелости и довольно критично подходить к текущей ситуации в церкви.

– СМИ часто пишут, что в Западной Европе человек в рясе, с крестом вызывает негативные реакции. Связаны ли такие реакции с негативным отношением к церкви?

Священник Христофор Д`Алоизио: То, о чем я говорил – общие вещи, они относятся не только к людям из православной среды, но и из любой конфессии. И ряса, и подрясник, и крест вызывают шок, особенно у людей, незнакомых с православной традицией. Это воспринимается как страшный анахронизм. Пастыри православной церкви – священники, епископы – не носят рясу и крест, если они не на службе, считают это второстепенным. Я, например, рясу или подрясник ношу только во время службы. И даже в храме, если служба не идет, хожу в штатской одежде.

– Даже странно, что при объявляемой толерантности, есть такое отношение к священникам...

Священник Христофор Д`Алоизио: Я думаю, что в таком отношении западного общества Православная церковь не виновата. В истории Западной Европы христианская церковь имела довольно долго серьезное влияние в гражданском обществе и реальную власть. И теперь часто для верующих и неверующих положение, когда церковь имеет власть и влияние в обществе, неприемлемо. В прошлом церковь сильно влияла на развитие системы образования и системы здравоохранения, но теперь, когда государство взяло на себя эти функции, церкви не нужно этим заниматься, это не ее ответственность. Иначе в обществе возникает сильное противостояние по отношению к церкви. Когда церковь забывает о своей главной цели – свидетельстве о Христе и Евангелии, – и боится отдать властные полномочия в обществе, она вызывает реакцию отторжения.

Это относится и к тому, как церковь высказывается по нравственным вопросам. Внутри церковь может высказываться по вопросам этики, своим членам церковь может указывать на то, как им жить. Но западным обществом очень плохо воспринимается, когда церковь пытается обществу диктовать свою точку зрения по вопросам этики. При всем моем стремлении к тому, чтобы церковь была и более открытой, и более прозрачной, и с большей степенью взаимной ответственности, я, тем не менее, не стану агитировать за то, чтобы мы в церковь перенесли систему ценностей либеральной демократии. Но верующие могут поддерживать законодательные инициативы в области нравственности и этики, которые, будучи христианами, они бы в своей жизни практиковать не стали, они могут голосовать за них для общества, – как православные, так и другие христиане любой конфессии. Это не богословский, не духовный, а политический вопрос. Человек, поддерживающий ценности либеральной демократии понимает, что свои ценности не надо навязывать другим, нужно им позволить жить в соответствии с их системой ценностей. Если люди не разделяют ни твой взгляд на мир, ни твою систему ценностей, незачем навязывать им свою точку зрения, к тому же непонятно, каким образом они смогут ее принять.

– Спасибо, о. Христофор.

* Катапетасма (греч. καταπέτασμα — «занавес»), церковная завеса – занавес за иконостасом, разделяющий царские врата и престол. Во время богослужений она то открывается, то закрывается, иногда бывает наполовину открытой.