«Господь может каждому послать мученический венец»
Может потому, что в это воскресенье вспоминали жен-мироносиц, а может быть и по другой причине, но на встречу пришли исключительно женщины, большинство из которых были в возрасте, что никак не помешало им после литургии в течении двух часов сначала со вниманием слушать о жизни коломенских новомучеников, а затем сразу включиться в обсуждение предложенной темы.
Встреча состояла из трех частей, первая из которых предполагала погружение в контекст эпохи 20-30-х гг. XX в. при помощи небольшого фильма о гонениях на христиан со стороны большевистского государства и статистики, говорящей о том, что к концу 30-х гг. православная церковь в Советском Союзе была почти уничтожена физически. Только за один 1937 год репрессии против православной церкви привели к аресту 162500 человек, к расстрелу и смерти в заключении – 89600 человек. Но верность новомучеников Богу сохраняла жизнь церкви как Тела Христова.
Именно коломенским новомученикам и исповедникам (в настоящий момент прославлено 45 человек), была посвящена вторая часть нашей встречи. Наталья Мазурова рассказала о священноисповеднике епископе Коломенском и Бронницком Феодосии (Ганицком), который в 1920-е гг. нес служение слова, проповеди евангельской, которое собирало народ. Когда в 1921 году первый раз владыка Феодосий был арестован, то миряне собрали большое число подписей под прошением о его освобождении, и власти отпустили владыку.
Рассказ Любови Сурковой о преподобномученике архимандрите Никоне (Беляеве) позволил развить тему собирания церкви, поскольку еще до рукоположения в священники он создает в селе Чашниково Московского уезда Троице-Алексеевское братство трезвости и миссионерский кружок при нем. О подвижничестве архим. Никона (Беляева) говорит рапорт одного из агентов госорганов, в котором отмечается, что священник говорит проповеди, «делает вечерние беседы, собирает певчих и граждан, потом производит ученье детей».
Представляя исповедника Иоанна Летникова, мирянина, старосту храма Троицы с. Протопопово, Ирина Старцева рассказала, что он нес свое служение будучи богатым человеком (зажиточный крестьянин, ставший лесопромышленником), занимая соответствующее положение в обществе.
Было отмечено, что между тремя подвижниками веры существовала связь: именно епископ Феодосий постриг в монашество священника Георгия (Беляева) с именем Никон, а в храме Троицы с. Протопопово, где служил Никон (Беляев) до своего пострига, был старостой Иоанн Летников.
Кульминацией встречи стало выступление Татьяны Ломакиной о священномученике Сергии Мечеве и маросейской общине, которое позволило увидеть всю глубину, масштаб и служение церкви, которая явила себя в новомучениках и исповедниках 20-30-х гг. XX в.
Затем участники встречи задались вопросами: в чем может заключаться исповедничество веры сегодня? какое отношение опыт новомучеников и исповедников имеет к нашей жизни? как же нам почитать новомучеников и исповедников? в чем смысл этого почитания сегодня, когда так изменились условия жизни общества и церкви? Возможно ли сегодня не столько количественное (из 2575 почитаемых Русской православной церковью святых 1776 – новомученики и исповедники), сколько сущностное определение современной церкви как церкви новомучеников?
Отправной точкой для обсуждения стали слова священномученика Сергия Мечева: «Вовсе не прошли те состояния, о которых мы любили читать в детстве, которые мы считали почти за сказку. Господь может каждому послать мученический венец, а если и нет, то мы должны принести Ему хотя бы готовность к тому».
Одна из прихожанок говорила о невозможности для простых верующих в наши дни отстаивать свою веру так, как ее отстаивали новомученики, прежде всего потому, что присутствует страх и страх, в первую очередь за свою земную жизнь. О единственном пути преодоления страхов через Христа всеми верующими, называющими себя христианами говорил Андрей Горячев.
В завершении прихожане предложили продолжить такие беседы, поскольку они дают возможность для христианского общения. А своеобразным итогом состоявшейся встречи стали слова Иоанна Златоуста: «Каждый пусть не только в настоящий час удивляется мученику, но, и отходя домой, пусть ведет с собой этого святого, пусть введет его в свой дом, или — лучше — в свое сердце».