Как известно, необходимость уяснения богослужебных текстов была одобрена Архиерейским Собором Русской Православной Церкви еще в 1994 году. В его каноническом Определении читаем: «В связи с тем, что развитие литургической жизни в нашей Церкви практически остановилось, а большинство жителей наших стран безвозвратно утратило традиционную для прошлых веков культуру, представляется необходимым сделать более доступным их пониманию смысл священнодействий и богослужебных текстов».
Утвержденная в 2009 году Священным Синодом Русской Церкви Концепция миссионерского служения в Русской Церкви на современном историческом этапе ее жизни содержит рекомендации по использованию родных языков на Литургии Просвещаемых, равно как и благословение совершать миссионерские литургии с разъяснением смысла и порядка литургических действий.
Все это свидетельствует о соборном возобновлении поиска действенных форм миссионерского служения на общецерковном пространстве. И, в первую очередь, среди тех, кто посещает наши храмы в надежде обрести спасительную благодать через слышание Слова Божия и в сопричастии Таинствам Православной Церкви.
Но еще задолго до вышеупомянутых соборных определений и утверждения Концепции миссионерского служения в РПЦ я во время пребывания на херсонской кафедре в течение пяти лет практиковал совершение миссионерских литургий в херсонском кафедральном соборе Святого Духа.
Что побудило действовать в этом направлении?
Не секрет, что общим «больным» местом наших литургических служений является его тройное раздробление: 1) в алтаре священнослужители читают «тайные» молитвы Св. Евхаристии; 2) на солее и амвоне слышны возглашения диакона; 3) в центральном нефе храма мирянин совершает свое «тайное» священнодействие, иногда включаясь в общее пение Символа веры, «Отче наш», иногда «Достойно есть». Наиболее сильные приходы могли позволить ему еще участие и в общем пении т.н. «изобразительных» антифонов. К сему добавим слабое представление о Евхаристии как о Жертве Христовой, почти сплошное незнание Священного Писания, особенно его ветхозаветной части, и, наконец, непонимание смысла богослужебных церковнославянских текстов. Все эти стороны церковной жизни хорошо известны. Для них имеются свои внешние и внутренние причины, простое повторение которых или их анализ не входит в план настоящего сообщения.
Мы ограничимся лишь констатацией наличия вышеописанного паралитургического феномена сознания в пространстве одного времени и места и в период массового притока в храм «не оглашенных», но крещеных прихожан в начале и в середине 90-х годов минувшего столетия.
Разумеется, усилия многочисленных катехизаторов нашей Церкви уже меняют ситуацию к лучшему, но до приближения к литургическому общинному идеалу еще очень и очень далеко. Ясно, что решать проблему обновления литургической жизни прихода необходимо соборно, без спешки и без повторения ошибок прошлого, с учетом определений Священноначалия Церкви, голосов клира и мирян Московского Патриархата. Остается надеяться, что и Межсоборное Присутствие, учрежденное по инициативе Предстоятеля Русской Православной Церкви Святейшего Патриарха Кирилла, станет всенародным форумом, горнилом, в котором благодать Святого Духа явит искуснейших делателей для Нивы Христовой.
Готовясь к служению миссионерской Литургии, пришлось предварительно заняться устройством стереозвучания в пространстве соборного храма. Мне было желательно достигнуть с помощью современной аудиотехники такого звука, который бы позволил, не напрягаясь, донести литургическое слово до каждого участника евхаристического собрания, приобщить его к очищающему действию Слова Божия, которое, в свою очередь, и предуготовит всех к осознанному восприятию благодати Христова Таинства.
Сама катехизическая проповедь во время совершения чина литургии предполагает своего рода беседу со стоящим в храме народом. Отвечая на простейшие риторические вопросы, люди, не замечая, вовлекались в сотворчество, в храме уже стояли не зрители, а слушатели и проповедники вместе.
Постепенно раскрывая богословское содержание Литургии, объясняя смысл ее священнодействий и молитвословий, накапливая богословский «багаж» членов общины, можно было приступить к негромкому чтению молитв евхаристического канона. (При этом регенту следует подбирать песнопения «Милость мира» не слишком продолжительные, чтобы смысловая нить чтения евхаристического канона после окончания песнопения не оборвалась. Думается, что остальные молитвословия не стоит обязательно прочитывать во услышание народа, тем более, что таковой практики в древности не было.)
Каков был результат многолетних катехизических бесед и пятилетнего гласного чтения молитв евхаристического канона?
а) Повысилась внешняя дисциплина прихожан-участников Литургии. В храме прекратились хождения и разговоры. Внимание верующих было «занято» не своими мыслями и нуждами, а следовало логике развития мыслей Святых Отцов-Учителей Святой Церкви.
б) Община стала осознавать себя важной стороной в совершении Божественной Литургии. Внешне в глазах многих появился живой интерес к совершаемым действиям, призывы диакона преклонить главы пред Господом уже воспринимались конкретно, адресно, и вся община склоняла их, как единое тело, как целое.
в) Общину покинула группа экзальтированных особ – защитниц новейшего технологического суеверия об ИНН, но храм пополнился мужчинами и женщинами молодых и средних лет. Приятно было видеть их всех на великие праздники или на Святую Пасху, Они, раздельно стоящие в храмовом богослужении, буквально соревновались друг с другом, исполняя антифонно несложные гимны.
Местное духовенство, слушая чтение евхаристических молитвословий на родном языке, даже попыталось повторить таковую практику. Но таковых приходилось останавливать, поскольку введение ее предполагает многолетнюю богословскую подготовку прихожан – их катехизацию. Без последнего условия успешного движения в этом направлении не будет. В храмах же при ВУЗах, в армейских и флотских храмах, в исправительных и детских учреждениях служение миссионерских литургий, вероятно, было бы полезным.
В любом случае служение миссионерских литургий не должно быть самоцелью. Это – вынужденная мера. Кому-то она по душе, а кому-то и не подойдет. Но то, что она готовит недостаточно воцерковленных людей к более осознанному их участию в Евхаристии – несомненно.