«Ангел-хранитель Москвы»

Вместе с другими 8 пленниками она была сброшена в шахту в Алапаевске.

Она понимала, что живет во время революции, и не питала иллюзий, что лучшее время наступит через несколько месяцев. В 1905 году в письме к брату она писала: «Ничто не сможет заставить меня оставить это место. Но я буду или жить, или умру здесь. Мне кажется, что я вросла в это место и не боюсь».

В разговоре с братом она сказала, что каждый человек должен иметь идеал, к которому он обязан стремиться. Про свой идеал она ответила: «Быть совершенной женщиной, а это самое трудное, так как надо уметь все прощать».

Елизавета Федоровна вышла замуж и стала жить в России с двадцати лет (с 1884 г.). Через несколько лет после замужества Елизавета Федоровна решила принять Православие, говоря, что ее очаровал не внешний блеск церкви и не богослужение, а основа веры.

Она полюбила свою новую страну. Будучи приучена с детства помогать нуждающимся, она стремилась облегчить страдания людей, с которыми встречалась. Ее приглашали стать во главе многочисленных благотворительных учреждений, и она не ограничивалась исполнением только этих обязанностей, а участвовала во всем лично. Она приезжала раньше пожарных к погорельцам; следила за судьбой детей в приютах, стремясь устроить мальчиков на работу, а выросших девочек выдать замуж; она ежедневно рассматривала письма с просьбами, и лично во все вникала, всегда помогая. Уже при жизни ее называли «Ангел-хранитель Москвы».

Посвящая жизнь делу благотворительности и милосердия, Елизавета Федоровна видела недостатки системы благотворительности. Она хотела уйти от формальной материальной помощи человеку, а сострадать во имя Христа, принося духовное утешение и просвещение несчастным. В существующей системе благотворительности Елизавета Федоровна не видела адекватной церковной структуры, которая могла бы взять на себя задачу связать церковь и мир, к тому времени уже сильно оторванные друг от друга. Задумавшись о том, что это должна быть за структура, Елизавета Федоровна понимала, что это не должен быть монастырь, т.к. в монастырь уходили от мира, а она наоборот хотела в мир идти. И это не могла быть община сестер милосердия, которая оказывает деятельную профессиональную помощь, но утратит живую связь с церковью. Делом жизни Елизаветы Федоровны стало создание Марфо-Мариинской Обители Милосердия – места, где были бы соединены два служения, которые обычно противопоставляются в церковном сознании: служение Марфы – деятельное служение ближнему, и служение Марии – созерцательное служение Богу.

Начав заниматься делами благотворительности, Елизавета Федоровна стала понимать, что благотворительность и милосердие будут являться христианскими, если они творятся христианами. А для этого нужно создание подлинно христианской жизни, что она и попыталась сделать в Обители.

Стремясь возродить христианскую благотворительность на принципах христианского милосердия, Елизавета Федоровна обратилась к опыту древней христианской церкви. Она увидела пример служения Богу и милосердного служения ближнему в образе диаконисс. Ее сестры принципиально отличались от монахинь и от сестер милосердия. Елизавета Федоровна предлагает принципиально новый подход к делу благотворения, основанный на целостной христианской жизни самого благотворителя. В основе внутренней жизни Обители были общий труд, общая молитва, духовное просвещение, совместное обучение необходимым для служения навыкам, общежитие, усилия настоятельницы по созиданию общения, сугубое внимание к духовному состоянию участников благотворительной деятельности, нераздельная связь всех, кто участвует в процессе благотворительности, строгие церковные основания жизни, при этом открытость миру, посвящение жизни Богу.

Таким образом, благотворительность, которая раньше была ее основной задачей, теперь стала живым проявлением жизни Обители. Милосердие стало прямым выражением христианского образа жизни сестер, стало свидетельством о Христе Воскресшем. Это вдохнуло жизнь во все, к чему прикасалась Елизавета Федоровна. Она оставалась попечительницей многочисленных благотворительных обществ, заседания которых часто проходили в Обители, проводила ночи у постелей тяжелобольных, по приглашению знаменитых докторов ездила в другие больницы, чтобы ассистировать на сложных операциях. У нее на все хватало сил, т.к. она научилась все делать ради Христа, забывая свою собственную боль в заботах о других, и уча всех творить добро в духе Христовой любви.

Она благодарила Бога за все, «за безмерное счастье, что Он дает здоровье и возможность работать для Него».

Она не хотела остаться во дворце в роли вдовы и творить добро «сверху», как ей многие советовали. Она писала, что должна «сама пережить трудности, быть сильной, чтобы других утешать, ободрять своим примером; у меня нет ни ума, ни таланта – ничего у меня нет, кроме любви ко Христу, но я слаба; истинность нашей любви ко Христу, преданность Ему мы может выразить, утешая других людей, – именно так мы отдадим Ему свою жизнь».

Справка

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна (при рождении Елизавета Александра Луиза Алиса; в семье её звали Элла; официально в России – Елисаве́та Фео́доровна; 1 ноября 1864, Дармштадт– 18 июля 1918, Пермская губерния) – принцесса Гессен-Дармштадтская; в супружестве (за русским великим князем Сергеем Александровичем) великая княгиня царствующего дома Романовых. Основательница Марфо-Мариинской обители в Москве. Почётный член Императорской Казанской духовной академии (звание Высочайше утверждено 6 июня 1913 года).

Прославлена в лике святых Русской православной церкви в 1992 году.

По материалам Википедии.